Книга Легенда о Круге. Книга 1. Свой среди воров, страница 89 – Дуглас Хьюлик

Вспыхнуло, хлопнуло. Деган пошатнулся, потом упал. Меч Железа звякнул о мостовую.

Я опустился на колени возле друга, чувствуя запах паленого волоса.

– Прости, – сказал я, чуть не срывая голос. – Но я не мог иначе.

Деган быстро моргал, глаза его были широко открыты и полны горестного изумления. Губы двигались, но беззвучно. Возможно, он даже не слышал меня, но я все равно оттолкнул меч Железа подальше.

– Если тебе это важно, – продолжил я, – то это не ради императора или империи – уже нет. Будь дело в этом, я бы на все плюнул и сам бросил книжку в огонь. Мне важнее Клятва тебе, чем судьба какого-то Дорминикоса. Но дело в другом. Я поклялся защищать Келлза и Кристиану. И мне не безразличен Круг, который травят Белые Кушаки просто потому, что паре наших не повезло наткнуться на старинную рукопись, которая им поперек горла. И ты был прав, когда говорил, что Тень и империя пойдут до конца, но не против меня, а против всего, что мне дорого. Я не могу этого допустить даже ради тебя.

Рука Дегана поползла ко мне, и я осторожно отвел ее в сторону.

– Пока дневник у меня, – сказал я, поднимаясь, – мне есть о чем вести переговоры. Я могу торговаться и чего-то добьюсь. Сейчас мне только того и надо. А если уничтожить книгу, то я останусь на бобах.

Я посмотрел на Дегана. Глаза его еще смаргивали и пытались сфокусироваться на мне, но зубы сжались. Он слышал все и продолжал внимать.

– Прости, – повторил я. – За нарушение Клятвы и за то, что ты для меня сделал, а я…

Бросив взгляд на веревку, я отпихнул ее в сторону.

– Я… в общем, прости.

Деган лежал и дергался в бессильной ярости. Я отвернулся.

Осмотрев пустую площадь, я вытер глаза, еще раз оглянулся и увидел Спиро, выглядывавшего из-за занавески в лавке Мендросса.

– Спиро! – заорал я. Парнишка испуганно вытаращился и попятился. – Только посмей сбежать, сукин сын!

Я показал на Дегана.

– Тащи этого господина в лавку! Живо!

Спиро припустил ко мне. Мы наполовину понесли, наполовину поволокли Дегана через площадь, а тот шевелил губами, изрыгая беззвучные проклятия, но не сопротивлялся.

Мендросс высунулся из лавки. Никко разукрасил его на славу – не лицо, а кровавое месиво, начинавшее заплывать, но он удостоил меня кивка. Я кивнул в ответ, положил в ближайшую корзинку все деньги, которые у меня были, и подобрал дневник, так и валявшийся в ногах у Леандера.

Уходя с площади, я подобрал меч Дегана. Будь я проклят, если он осядет у какого-нибудь ростовщика.

Я бежал, погружаясь в вечер, а позади загалдели Крушаки, прибывшие на площадь Пятого Ангела очень вовремя – как всегда.

Когда я вошел в кордон Раффа-Наир, луна скрылась, а на востоке чуть посветлело. На улице было тихо, не считая моих ругани и шарканья.

Я остановился на перекрестке и подождал, теребя рукоять рапиры.

– Проклятье, Дрот, я же говорил, что мне сюда не дойти, – простенал Балдезар.

– Но ты дошел.

– Чтоб тебе лопнуть!..

Фальшак, хромая, приблизился. Он опирался на костыль, припадая на левую ногу – перевязанную и забранную в деревянные лангеты. Она еще не зажила и никогда не станет прежней. Птицеловка рассекла не только мышцы, но и сухожилия и даже раздробила кость. Балдезар остался калекой.

Балдезар закинул за спину сумку с перьями и чернилами, а также бумагой, пергаментом и кувшинчиками с реактивами. Я не вызвался помочь, потому что в данном случае ничуть не жалел о моей роли в случившемся. Он пытался убить меня, и пусть хромает до конца дней, ибо это меньше, чем заплатил бы я, обернись все иначе.

И все-таки Балдезар держался вызывающе. Голову он нес высоко, плечи расправил, насколько позволял костыль. Он был дока в своем ремесле и мастер гильдии, а потому хотел, чтобы все об этом помнили, даже я. Таким людям трудно сочувствовать.

– Могли бы, самое меньшее, нанять паланкин, – пробормотал он, поравнявшись со мной.

– Чем меньше людей знает, что ты работаешь на меня, тем лучше.

Вот почему я держался в квартале то впереди, то позади него и заговорил с ним только сейчас. Тому единственному, кто увидит нас здесь, не было дела ни до Круга, ни до империи.

Балдезар крякнул и переложил сумку поудобнее.

– Дальше что? – спросил он.

– Дальше вы пойдете со мной, – спокойно ответили из темноты.

Балдезар подскочил и чуть не выронил костыль, когда из дверного проема выскользнул Джелем. Я отметил, что тот караулил в месте, где мне не удалось бы засечь его ночным зрением.

– Красивый трюк, – похвалил я.

– Не красивый и не трюк, – возразил Джелем. – Это тяжелый труд. Скажи спасибо, что я вообще пришел.

Джелем был далек от восторга, когда я нашел его и потребовал подыскать мне безопасное пристанище в Раффа-Наире. Еще меньше он обрадовался, когда я сказал, что сначала придется забрать Балдезара, а уж потом ложиться на дно. Джелем рискнул выползти из своей раковины исключительно под действием моих посулов, касавшихся как информации, так и более приземленных вещей.

– Не волнуйся, – сказал я. – Я добро помню.

– Судя по последним новостям, список твоих благодетелей невелик, – буркнул Джелем. – Идемте.

Я подавил желание вспылить и последовал за Джелемом вглубь кордона Раффа-Наир. Джелем петлял и дважды останавливался, налагая на ночь заклятие. Вскоре после второго мы оказались перед зеленой дверью невзрачного в иных отношениях дома из сырцового кирпича. Мы миновали две комнаты, пересекли запущенный двор и вошли в небольшой флигель. Раньше там была конюшенная каптерка, и упряжь до сих пор висела на пыльных колышках. Слабо припахивало кожей.

Два стола, пара стульев и маленький сундук – вот и вся обстановка, не считая трех потрепанных спальных скаток в углу. С потолочной балки свисала закопченная лампа; повсюду были понатыканы свечки. Горела только одна. Окно было завешено двумя слоями плотной ткани, чтобы не выпустить ни лучика.

– Только одна дверь, – отметил я. – Это плохо. Если нас найдут, бежать будет некуда.

– Бежать? – отозвался Джелем. – Ты просил укрытия от имперцев и Круга. Если те или другие найдут тебя, тебе не помогут ни пять дверей, ни десять окон, ни семь дымоходов, ты останешься здесь.

В его словах был резон.

– Какое утешение! – пробормотал Балдезар, дохромав до стула и со стоном усевшись.

– Очень хорошо, – сказал он. – Я здесь.

Он указал на Джелема:

– И этот здесь. Чего ты от нас хочешь?

Джелем вскинул темную бровь, но промолчал.

Я оглядел обоих, все еще колеблясь и сомневаясь, смогу ли исполнить задуманное. Это было святотатством намного худшим, чем контрабанда священного трактата или продажа талисмана. Я хотел осквернить истину настолько древнюю, что у меня не было права вообще прикасаться к ней.