Онлайн книга «Все люди смертны»
Сто лет назад я сел на корабль во Флессинге, чтобы объехать вокруг света. Я надеялся, что мне удастся избегать общения с людьми, мне хотелось превратиться в наблюдателя. Я пересек океаны и пустыни, плавал на китайских джонках и восхищался в Кантоне золотым самородком стоимостью двести миллионов; я посетил Катунг и, переодевшись буддистским монахом, поднялся на тибетские плато. Я видел Малакку, Калькутту, Самарканд, а в Камбодже, в глубине джунглей, созерцал громадный, как город, храм, где было около сотни колоколен; я сиживал за столом у Великого Могола и персидского шаха Абалана; впервые проложил путь через острова Тихого океана; сражался с патагонцами; наконец высадился в Веракрусе и добрался до Мехико, пешком, в одиночку, я отправился к сердцу неведомого континента и на протяжении четырех лет странствовал по прериям и лесам, без компаса, затерянный под небесами и в вечности. Так обстояли дела до сих пор. Однако теперь я оказался в конкретном месте, определить широту и долготу которого можно с помощью астролябии; я, безусловно, находился к северу от Мехико, но в скольких лье? Восточнее или западнее? Человек, который спал на другом берегу реки, знал, где я нахожусь. С первыми проблесками рассвета я разделся, уложил одежду вместе с одеялом в дорожный мешок из бизоньей шкуры, взвалил мешок на спину и бросился в реку; в ледяной воде у меня перехватило дыхание, но течение было небыстрым, и вскоре я достиг противоположного берега. Обтерев тело краем одеяла, я снова оделся. Незнакомец спал возле прогоревшего костра. Это был мужчина лет тридцати со светло-каштановыми волосами; короткая всклокоченная борода скрывала скулы и подбородок. Я сел рядом и стал ждать. Он открыл глаза и удивленно поглядел на меня: — Как вы здесь оказались? — Перебрался через реку. Его лицо прояснилось. — У вас есть лодка? — Нет. Я добрался вплавь. Он откинул одеяла и вскочил на ноги. — Вы один? — Да. — И тоже заблудились? — Я не могу заблудиться, — сказал я. — Я иду куда глаза глядят. Незнакомец провел рукой по взъерошенным волосам. Он был сбит с толку. — А вот я заблудился, — отрывисто проговорил он. — Спутники потеряли меня из виду или просто бросили. Мы добрались до истока одной речки, вдоль которой шли от самого озера Эри; один индеец рассказал мне, как отыскать пешую тропу, которая приведет к широкой реке; я отправился на поиски этой реки в сопровождении двух человек; мы нашли ее и дальше двигались вдоль берега, но через три дня я проснулся утром и обнаружил, что остался один; решив, что мои спутники пошли вперед, я добрался сюда и никого не нашел. — Он поморщился и добавил: — Вся провизия была у них. — Надо вернуться назад, — предложил я. — Да. Но будут ли мои спутники дожидаться меня? Боюсь, что они сговорились. — Он улыбнулся. — Как же я обрадовался, когда заметил вчера огонь вашего костра! Вам знакома эта река? — Впервые вижу. — О-о… — разочарованно протянул он. Незнакомец посмотрел на илистые разводы реки, которая, петляя, медленно струилась среди болот. — Она течет с северо-востока на юго-запад и явно впадает в Море Кортеса, так ведь? — Понятия не имею, — сказал я. Я тоже бросил взгляд на реку; мне вдруг показалось, что это не просто плещущийся поток, а дорога и она куда-то ведет. — Куда вы направляетесь? — спросил я. — Я ищу путь в Китай, — ответил путешественник. — И если река действительно течет от озер к океану, я его нашел. Он улыбнулся. Мне показалось странным, что кто-то еще может мне улыбаться. — А вы? Откуда вы идете? — спросил он. — Из Мехико. — Пешком? В одиночку? — недоуменно спросил незнакомец. — Да. В его глазах сверкнул голодный блеск. — Чем же вы питаетесь? Помолчав, я сказал: — Время от времени мне удается убить бизона, а индейцы дают немного маиса. — У меня вот уже три дня крошки во рту не было, — весело признался он. Повисло молчание. Он ждал моего ответа. — К сожалению, у меня нет съестных припасов, — сказал я. — Мне не раз доводилось обходиться без пищи неделю-другую, этот секрет я узнал в Тибете от тамошних мудрецов. — Ух ты! — Он стиснул зубы, лицо его вытянулось, но тотчас он вновь попытался улыбнуться и попросил: — Откройте же мне поскорее этот секрет. — Для этого понадобятся годы, — отрезал я. Он огляделся вокруг и молча принялся свертывать одеяло. — Разве здесь нет никакой дичи? — спросил я. — Никакой. В сутках пути отсюда начинается прерия, но там все выгорело. Разложив на земле кусок бизоньей шкуры, он принялся выкраивать из нее новые мокасины. — Я попытаюсь отыскать своих проводников, — сказал он. — А если не найдете? — Положусь на милость Господа. Он мне не поверил, решил, что я не желаю делиться с ним провизией. А мне меж тем так хотелось дать ему что-нибудь в ответ на его улыбку. — В пяти днях пути отсюда есть индейское селение, — сказал я. — Там вам точно удастся разжиться маисом. — Пять дней, — протянул он. — Это задержит вас дней на десять, но зато вдвоем мы сможем унести столько провизии, что вам хватит на несколько недель. — Вы хотите вернуться в Монреаль вместе со мной? — Почему бы нет? — Тогда в путь! — сказал он. Мы опять переплыли реку; вода была уже не такая холодная, как на рассвете. Весь день мы шли через болота; спутник мой, похоже, очень устал, говорил он мало. Все же он сообщил мне, что его зовут Пьер Карлье, он родился в Сен-Мало и еще в детстве поклялся, что станет великим путешественником; все, что удалось скопить, он потратил, чтобы добраться до Монреаля и организовать экспедицию. За пять лет он обошел Великие озера, которые река Святого Лаврентия связывает с Атлантическим океаном, отсюда хотел найти проход к Морю Кортеса. Денег у него почти не осталось, а правительство его страны не оказывало ему никакой помощи, так как предпочитало, чтобы французские колонисты обосновались в Канаде, вместо того чтобы отправиться вглубь неисследованных земель. На второй день мы добрались до прерии. С этой стороны индейцы ее тоже подожгли: наступил сезон охоты. Нам то и дело попадались кости бизонов и встречались их следы, но мы понимали, что во всей округе не осталось никакой живности. Карлье замолк; он был на грани истощения. Ночью я застиг его за тем, что он глодал шкуру бизона, от которой каждое утро отрезал куски для новых мокасин. — Вы в самом деле не можете дать мне еды? — спросил он наутро. |