Онлайн книга «Дочь есть дочь»
|
Сэра медленно разорвала письмо Джерри сначала вдоль, потом – поперек, а потом на мелкие клочки. Их она подбросила в воздух и следила, как они медленно, словно снежинки, опускаются на пол. – Бедный старина Джерри! – сказала она. И, метнув искоса быстрый взгляд на Энн, добавила: – Тебе ведь, мама, не безразлично, что со мной будет? – Сэра! Опомнись, что ты такое городишь! – Ах, прости, ради Бога, я все твержу одно и то же. Все потому, что мной иногда овладевает какая-то оторопь. Ощущение такое, будто я попала в снежную Сурю и никак не могу из нее выбраться… Очень странное чувство. Все и вся кругом изменилось… И ты, мама, стала другой. – Ну что за чушь ты Мелешь, родная! Ой; мне надо бежать! – Да, пора. А тебе очень хочется туда пойти? – Я, видишь ли, давно хотела посмотреть фрески Кита Элиота. – Понимаю. – Сэра помолчала. – А знаешь, я думаю, что увлечена Лоуренсом больше, чем сама это осознаю. – Весьма возможно, – уже на ходу легко согласилась Энн. – Но все равно – не торопись. До свидания, моя радость, я бегу. И за Энн захлопнулась входная дверь. В гостиную с подносом в руках вошла Эдит убрать бокалы. Сэра поставила на проигрыватель пластинку и с меланхолической улыбкой вслушивалась в песню Поля Робсона: [20] «Тоскую я, как без мамы малыш». – Ну и песенки вам нравятся! – сказала Эдит. – Уши бы мои не слышали! – А я люблю ее. – О вкусах не спорят. – И, сердито хмыкнув, она проворчала: – Ну почему так трудно стряхивать пепел в пепельницу? По всей комнате понасыпали. – Для ковра полезно! – Завсегда так говорили, да только глупости это. А почему вы, мисс Сэра, разбросали клочки бумаги по полу, когда в углу стоит корзина для бумаг? – Извини, Эдит. Я как-то не подумала. Я разорвала мое прошлое и хотела сделать это торжественно. – Скажете тоже, ваше прошлое! – хихикнула Эдит. Но, пристально взглянув на лицо Сэры, ласково спросила: – Случилось что, голубка моя? – Страшного – ничего. Просто я собираюсь выйти замуж, Эдит. – Спеху-то нет! Подождите, пока явится мистер Суженый! – По-моему, не так уж важно, за кого выходишь. Так иди иначе, все равно попадешь впросак. – Что-то вы такое говорите, мисс Сэра! Может, случилось что? – Я не могу больше здесь жить! – исступленно выкрикнула Сэра. – А что здесь плохого, хотела бы я знать? – Не знаю. Все изменилось. Ты не знаешь, Эдит, почему? – Взрослая вы стали, вот что, – с необычайной для нее мягкостью сказала Эдит. – И все дело в этом? – А кто его знает, может, и в этом. Уже повернувшись к двери с подносом в руках, Эдит вдруг опять поставила его на стол, а сама приблизилась к Сэре. И стала нежно гладить ее темноволосую голову, как делала много лет назад в детской, приговаривая: – Ну, ну, голубушка моя, все обойдется. Сэра неожиданно воспряла духом, вскочила, обхватила Эдит вокруг талии и закружила в вальсе. – Выхожу замуж, выхожу замуж, Эдит! Ну чем плохо? Выхожу за мистера Стина. Он богат как Крез, красив как Аполлон. Ну не везет ли мне? Эдит вырывалась из ее рук, ворча: – То одно, то другое, да кто вас, мисс Сэра, разберет? – Видно, я немного не в себе, Эдит. Ты придешь на. свадьбу – я куплю тебе новое красивое платье, хочешь – алого бархата. – Так что ж это будет – свадьба или коронация? Сэра поставила поднос на руки Эдит и подтолкнула ее к двери. – Иди, иди, родная, и не ворчи. Эдит, недоуменно качая головой, вышла за дверь. А Сэра повернула обратно в комнату, бросилась в большое кресло и внезапно расплакалась. И плакала долго-долго. А пластинка подошла к концу, и меланхоличный низкий голос снова пропел: «Тоскую я, как без мамы дитя – я один, и далек мой дом». Книга третья
Глава 1
Эдит двигалась по кухне медленными, скованными шагами. В последнее время ее все чаще донимали, как она выражалась, «ревматизмы», что отнюдь не улучшало ее характер. Тем не менее она продолжала упорно отказываться от посторонней помощи в работе по дому. Лишь одной женщине, которую Эдит презрительно называла «эта миссис Хоппер», разрешалось раз в неделю приходить и кое-что делать под бдительным оком Эдит, остальных же она отвергала с решимостью, не предвещавшей ничего хорошего дерзкой, осмелившейся вторгнуться в священные пределы владений Эдит. – Я со своими делами и сама управлюсь, – твердила она. И продолжала единолично хозяйничать с мученическим видом и все более кислой миной. Вдобавок у нее появилась привычка целыми днями бормотать что-то себе под нос. Так было и сегодня. – Заказывать молоко к ленчу – надо же придумать такое! Молоко следует приносить к завтраку – самое для него время. И кто приносит-то? Молодые наглецы в белых халатах, ходят и свистят на ходу. Похожи на врачей-недоучек… Звук отпираемого замка прервал этот нескончаемый поток. – Ну, сейчас начнется, – пробормотала Эдит и быстро ополоснула миску под струей воды. Голос Энн позвал: – Эдит! Она тщательно обтерла руки бумажным полотенцем. – Эдит! Эдит! – Иду, иду, мэм. – Эдит! Эдит подняла брови, опустила углы рта и вышла из кухни в коридор, а оттуда в гостиную, где миссис Прентис разбирала счета и письма. Заслышав ее шаги, Энн обернулась. – Ты звонила дейм Лоре? – А как же. – Ты сказала ей, что она нужна мне срочно, что мне необходимо ее увидеть? Она обещала прийти? – Обещала тут же приехать. – А почему же ее нет? – сердито спросила Энн. – Да ведь я звонила только двадцать минут назад. Сразу, как вы ушли. – А мне кажется, что прошел целый час. Чего ж она не едет? Эдит перешла на успокаивающий тон: – Мало ли что может случиться в дороге. А волноваться вам ни к чему. – Ты сказала, что я нездорова? |