Онлайн книга «Наш человек в Гаване»
— Чем они собираются меня отравить? — Поговорим сперва о деле, старина. Нельзя забывать об экономической стороне войны. Куба не может себе позволить производство водородных бомб, но что если они нашли такое же эффективное оружие ближнего действия, и к тому же дешевое? Вот в чем гвоздь — в дешевизне. — Будьте любезны, скажите мне все-таки, как они собираются меня убить. Видите ли, у меня к этому вопросу чисто личный интерес. — Ну конечно, я вам скажу. Просто мне хотелось сперва показать вам всю закулисную сторону и объяснить, как мы рады… поймите меня правильно, что ваши донесения подтвердились. Они собираются отравить вас на каком-то деловом обеде. — Европейского коммерческого общества? — Вот-вот, кажется так. — Как вы это узнали? — Мы проникли в их здешнюю организацию. Вы бы ахнули, если бы я вам порассказал, что там у вас происходит. Могу вам, например, сообщить, что дробь четыре погиб чисто случайно. Они просто хотели его припугнуть, как припугнули своим покушением дробь три. Вы первый, которого они всерьез решили убить. — Какая честь. — Знаете, в некотором роде это даже лестно. Показывает, что вы стали им опасны. Вытягивая через соломинку остатки пунша из-под кубиков льда, ломтиков апельсина и ананаса, украшенных сверху вишней, Готорн громко причмокнул. — Пожалуй, — сказал Уормолд, — мне лучше туда не ходить. — Он вдруг почувствовал какое-то разочарование. — А ведь за десять лет я не пропустил ни одного банкета. Меня даже речь там просили произнести. Фирма любит, чтобы я ходил на такие обеды. Она тогда считает, что я высоко несу ее знамя. — Вы непременно должны пойти. — Для чего? Чтобы меня отравили? — Да вас никто не заставляет там есть. — А вы когда-нибудь пробовали пойти на банкет и ничего не есть? И пить-то ведь все равно придется. — Не подсыпят же они яду в бутылку вина. Вы бы могли прикинуться алкоголиком, который ничего не ест, а только пьет. — Спасибо. Репутация моей фирмы от этого сильно выиграет. — А что? Все люди питают слабость к алкоголикам, — сказал Готорн. — И, кроме того, если вы не пойдете, они заподозрят что-то неладное. Вы можете провалить мой источник. А источники надо беречь. — Это что, такое правило? — Вот именно, старина. И еще одно соображение: мы знаем, в чем суть заговора, но не знаем заговорщиков; нам известны только клички. Если мы их раскроем, мы заставим полицию их посадить. Тогда и вся организация будет разгромлена. — Ну да, убийца всегда рано или поздно попадется. Вскрытие наведет вас на след, и тогда вы заставите Сегуру действовать. — Неужели вы струсили? Такая уж у нас опасная профессия. Не следовало за нее браться, если вы не были готовы… — Ну, прямо спартанка из хрестоматии, да и только. Возвращайся, с победой или пади в бою. — А знаете, это идея! В нужный момент вы можете свалиться под стол. Убийцы решат, что вы умерли, а остальные — что слишком много выпили. — Член Европейского коммерческого общества не падает под стол. — Никогда? — Никогда. Но вам кажется, что я зря так встревожен? — По-моему, волноваться пока нет оснований. В конце концов, всю еду вы берете себе сами! — Верно. Но в «Насьонале» закуска всегда одна и та же — краб по-мавритански. А это кушанье раскладывают на тарелки заранее. — Вот краба не ешьте. Мало ли кто не ест крабов. А когда гостей начнут обносить блюдами, не берите того, что лежит к вам всего ближе. Это как с фокусником, который подсовывает вам нужную ему карту. Не берите ее, и все тут. — А фокуснику все-таки удается всучить вам именно ту карту, которую он хочет. — Вот что… вы говорили, кажется, что банкет будет в «Насьонале»? — Да. — Так почему бы вам не использовать дробь семь? — А кто такой дробь семь? — Вы что, не помните своих агентов? Да это же метрдотель в «Насьонале». Пусть он и позаботится, чтобы вам в тарелку ничего не подсыпали. Пора ему, наконец, отработать полученные деньги. Я что-то не помню, чтобы вы прислали от него хоть одно донесение. — А вы не можете мне намекнуть, кто этот человек? Ну, тот кто собирается… — он запнулся на слове «убить», — собирается со мной это сделать? — Не имею о нем ни малейшего представления, старина. Остерегайтесь всех подряд. Выпейте-ка еще пуншу. В самолете, летевшем обратно на Кубу, было мало пассажиров. Какая-то испанка с целым выводком детей — одни принялись кричать, а других стало тошнить, как только самолет оторвался от земли. Негритянка с живым петухом, закутанным в шаль. Кубинский экспортер сигар, с которым Уормолд был шапочно знаком, я англичанин в толстом грубошерстном пиджаке, упорно куривший трубку, пока стюардесса не сделала ему замечание. Тогда он стал демонстративно сосать незажженную трубку, обливаясь потом. У него было сердитое лицо человека, уверенного, что он всегда прав. Когда подали обед, он перебрался в хвост самолета и подсел к Уормолду. — Не выношу эту писклявую мелюзгу, — сказал он. — Разрешите? — Он заглянул в бумаги, разложенные на коленях у Уормолда. — Вы служите у «Фастклинерс»? — Да. — А я у «Ньюклинерс». Моя фамилия Картер. — Вот как! — Это моя вторая поездка на Кубу. У вас, говорят, не скучают, — сказал он, продувая трубку и откладывая ее в сторону, перед тем как приняться за обед. — Да, наверно, — ответил Уормолд, — если вы любите рулетку и публичные дома. Картер погладил свой кисет, как гладят по голове собаку — «мой верный пес со мною неразлучен». — Да я не совсем это имел в виду… хотя, конечно, я не пуританин. Наверно, это даже интересно. С волками жить — по-волчьи выть. — Он переменил тему. — Хорошо идут ваши машины? — Торгуем помаленьку. — Наша новая модель захватит весь рынок. Он отправил в рот большой кусок розоватого пирожного, а потом отрезал кусочек цыпленка. — Да ну? — Работает, как садовая косилка. Дамочке не надо утомляться. И никаких шлангов, которые путаются под ногами. — А как насчет шума? — Специальный глушитель. Куда меньше шума, чем у вашего. Модель так и называется — «Женушка-щебетунья». — Проглотив черепаховый суп, он принялся за компот, с хрустом разжевывая виноградные косточки. — Скоро мы откроем свое агентство на Кубе. Вы знаете доктора Брауна? — Встречал. В Европейском коммерческом обществе. Он наш президент. Импортирует точный инструмент из Женевы. — Он самый. Дал нам очень полезный совет. Собственно говоря, я буду его гостем на вашем банкете. А кормят у вас прилично? |