Онлайн книга «Наш человек в Гаване»
— В качестве старейшего члена нашего общества. — Очень рад, что вы дожили до этой минуты, — сказал Макдугал. Доктор Браун предоставил слово американскому генеральному консулу, и тот начал свою речь. Он говорил о духовных узах, связывающих демократические страны, — видно, он причислял к ним и Кубу. Торговля важна постольку, поскольку без нее нет и духовных уз, а может быть, и наоборот. Он говорил об американской помощи слаборазвитым странам, которая позволит им покупать больше товаров, а покупая больше товаров, — крепить духовные узы… Где-то в недрах гостиницы скулила собака, и метрдотель жестом приказал закрыть дверь… Американскому генеральному консулу доставило истинное удовольствие приглашение на сегодняшний обед, где он получил возможность встретить ведущих деятелей европейской торговли и таким образом укрепить духовные узы… Уормолду еще два раза подливали виски. — А теперь, — сказал доктор Браун, — я хочу предоставить слово старейшему члену нашего общества. Речь идет, конечно, не о его возрасте, а о долгих годах, которые он прослужил на благо европейской торговли в этом прекрасном городе, господин министр, — он поклонился другому своему соседу, смуглому косоглазому человеку, — где мы имеем честь и счастье быть вашими гостями. Вы все знаете, что я говорю о мистере Уормолде. — Он поспешно заглянул в бумажку. — О мистере Джеймсе Уормолде, гаванском представителе фирмы «Фастклинерс». Макдугал заметил: — Мы прикончили фляжку. Вот обида. Как раз, когда вам нужно выпить для храбрости. Картер сказал: — Я ехал сюда тоже не с пустыми руками, но выпил почти все в самолете. В моей фляжке остался только один стаканчик. — Сам бог велел отдать все, что у вас есть, нашему приятелю, — сказал Макдугал. — Ему это сейчас нужнее, чем нам. А доктор Браун продолжал: — Мистер Уормолд — символ безупречного служения своему делу, символ скромности, спокойствия, упорства и работоспособности. Враги наши часто рисуют коммерсанта горластым наглецом, который любыми средствами старается всучить бесполезный, никчемный, а то и вредный товар. Такое представление не имеет ничего общего с действительностью… Уормолд сказал: — Вот спасибо. Картер. Глоточек мне сейчас совсем не повредит. — Не привыкли говорить речи? — Да дело не только в этом. Он перегнулся через стол к ничем не примечательному лицу нотвичского обывателя; сейчас на этом лице будет написано желание его успокоить и веселое недоверие человека, с которым ничего подобного никогда не случалось; да. Картер был поистине якорем спасения. — Вы, конечно, — начал Уормолд, — не поверите ни единому моему слову… — но он и не хотел, чтобы Картер ему поверил; он хотел научиться у него неверию. Что-то ткнуло его в ногу, и, взглянув вниз, он увидел черную мордочку таксы с длинными ушами, похожими на локоны, — она выпрашивала подачку; видно, собака незаметно для официантов проскользнула через служебную дверь и спряталась под столом. Картер пододвинул Уормолду небольшую фляжку. — На двоих здесь не хватит. Пейте все. — Большое спасибо. Картер. Он отвинтил колпачок и вылил в свой стакан содержимое фляжки. — Самый обыкновенный «Джонни Уокер» [45] . Без всяких выдумок. Доктор Браун говорил: — Если кто-нибудь может рассказать от имени всех собравшихся о долгих годах терпеливого служения коммерсанта на благо общества — это, безусловно, мистер Уормолд, и я предоставляю ему слово. Картер подмигнул и поднял воображаемый бокал. — Г-глотайте скорей, — сказал он, — промочите г-горло. Уормолд поставил виски на стол. — Как вы сказали. Картер? — Я сказал, пейте быстрее. — Нет, вы не то сказали, Картер. Как он раньше не заметил этого легкого заикания на гортанных звуках? Может быть. Картер, зная за собой этот недостаток, нарочно избегал слов, которые начинались на «г», и выдавал себя лишь в те минуты, когда им владели надежда или гнев? — В чем дело, Уормолд? Уормолд опустил руку под стол, чтобы погладить собаку, и, словно ненароком, сбросил на пол стакан. — А вы притворялись, будто не знаете доктора! — Какого доктора? — Вы зовете его Г-гассельбахер. — Мистер Уормолд! — снова провозгласил на весь зал доктор Браун. Уормолд неуверенно поднялся на ноги. Не получив ничего более вкусного, собака лакала пролитое виски. Уормолд сказал: — Спасибо, что вы предоставили мне слово, какими бы мотивами вы ни руководствовались. — Послышался вежливый смешок, это его удивило — он не собирался шутить. — Это мое первое публичное выступление, а в какую-то минуту было похоже на то, что оно станет и моим последним. Он поймал взгляд Картера. Картер нахмурился. Уормолд испытывал ощущение какой-то неловкости за то, что остался жив, — словно напился в обществе. Может, он и в самом деле пьян. Он сказал: — Не знаю, есть ли у меня здесь друзья. Но враги есть безусловно. Кто-то произнес: «позор», а несколько человек рассмеялись. Если так будет продолжаться, он еще прослывет остряком. — В наши дни всем прямо уши прожужжали о холодной войне, но всякий коммерсант вам скажет, что война между двумя промышленными фирмами может быть очень горячей. Возьмите фирмы «Фастклинерс» и «Ньюклинерс». Между их пылесосами не больше разницы, чем между русским, немцем или англичанином. Не было бы ни конкуренции, ни войны, если бы не аппетиты кучки людей в этих фирмах, это они — зачинщики конкуренции и вражды, это они заставляют мистера Картера и меня хватать друг друга за глотку. Теперь уже никто не смеялся. Доктор Браун шептал что-то на ухо генеральному консулу. Уормолд поднял фляжку Картера и сказал: — Мистер Картер, наверно, даже не знает имени человека, пославшего его отравить меня на благо своей фирмы. Снова раздался смех, в нем звучало облегчение. — Побольше бы нам такого яду, — сказал Макдугал. И вдруг раздался собачий визг. Такса покинула свое убежище и метнулась к служебному выходу. — Макс! — закричал метрдотель. — Макс! Наступила тишина, потом кто-то неуверенно захихикал. Собака едва перебирала ногами. Она визжала и старалась укусить себя за грудь. Метрдотель настиг ее у двери и хотел схватить, но она взвыла, точно от боли, и вырвалась у него из рук. — Клюкнула лишнего, — неуверенно сказал Макдугал. — Простите, доктор Браун, — сказал Уормолд. — Представление окончено. Он поспешил за метрдотелем через служебный выход. |