Книга Буря, страница 50 – Джулия Кросс

Выбора у меня не было, так что пришлось вернуться к работе. Я наблюдал за Холли все время, пока она вела занятия, и понимал, что ее нервы на пределе. Мне хотелось одного — снова лежать рядом с ней на траве; я давно не чувствовал себя так хорошо и спокойно. Но весь оставшийся вечер мне пришлось таращиться на стену.

— Эй, Холли, не хочешь пойти на вечеринку к моим родителям сегодня вечером? — прокричала Джана через весь зал в конце дня, когда они с Холли убирали маты после занятий. — Джексон, тебя я тоже приглашаю!

Чтобы ответить, я вынужден был спуститься на несколько ступенек.

— Извини, мне еще нужно поработать какое-то время, и у меня совершенно нет сил. Думаю, я пойду домой и сразу лягу спать. Но спасибо за приглашение!

— А я, наверное, приду, — сказала Холли, когда подруга подошла к ней поближе.

Порывшись в сумочке, Джана достала ключи.

— Отлично. Приходи, когда закончишь.

— Ты уже уходишь? — спросила Холли с паническими нотками в голосе. — Мне еще нужно заполнить кое-какие бумаги. Я обещала Майку оставить их у него на столе.

Но Джана уже развернулась к нам спиной и поднесла к уху мобильный телефон.

— Тогда заканчивай и приходи. А я поеду домой, а то мама начинает сердиться.

Как только Джана вышла из здания, Холли бегом бросилась в другой конец зала и, усевшись под гимнастическим бревном с большой пачкой бумаги, принялась что-то быстро писать.

Я вздохнул и снова взобрался на лестницу. Вернуть расположение Холли будет непросто. Ведь практически все, что я говорил ей, было ложью.

Мне нужно было взять большое ведро с красной краской, которое висело сбоку лестницы. Потянувшись за ним, я осторожно взглянул через плечо на Холли, но слишком сильно наклонился в сторону и через мгновение полетел вниз. Я упал на спину, лестница рухнула мне на живот, а ведро перевернулось у моих ног. Брызги краски разлетелись во все стороны.

— О боже! — раздался возглас Холли. Подбежав ко мне, она подняла лестницу. — С тобой все в порядке?

Я кивнул, потому что не мог говорить, — у меня перехватило дыхание.

Она наклонилась ближе, внимательно вглядываясь в мое лицо:

— Ты можешь сесть?

Я медленно поднялся, пытаясь сделать несколько коротких вдохов.

— Мы ведь все знали, что я когда-нибудь с нее упаду.

Холли улыбнулась, а потом огляделась по сторонам и нахмурилась:

— Майка хватит удар.

Я вытер краску с лица подолом рубашки и теперь был в состоянии оценить ущерб. Можно было подумать, здесь произошла кровавая резня.

— Черт, ты права. Хорошо, что я закрыл пол пленкой.

Холли поднялась на ноги:

— Пойду принесу бумажные полотенца из хозяйственной комнаты. Их понадобится очень много.

Мы вдвоем, не говоря друг другу ни слова, около получаса убирали краску, оттирали стены, сворачивали пленку и раскатывали новую. Холли не возражала, что я нахожусь так близко к ней, и это уже было достижением, пусть и небольшим.

— Спасибо за помощь, — сказал я через некоторое время.

Она рукой вытерла пот со лба, немного измазавшись в краске.

— Ты не виноват, что плохо справляешься с этой работой.

— Что ты имеешь в виду? — удивился я.

— Девушка, которая стукнула того придурка ногой в лицо… Я говорила с ней, когда твой отец выпустил меня из машины. Она рассказала, что тебе приговорили к общественным работам, — пожав плечами, объяснила Холли. — Ты был арестован или… что-то вроде того. Так что ты все-таки натворил?

Выходит, Дженни Стюарт придумала целую легенду для меня. Очень мило с ее стороны, вот только теперь для Холли я — избалованный сынок богатых родителей, нарушивший закон, а это гораздо хуже, чем просто избалованный сынок богатых родителей.

— А вот что, — сказал я со смехом и, взяв маленькую кисть, поднес ее к лицу Холли. А потом быстро, пока она не остановила меня, нарисовал красную полосу у нее на щеке.

Она тут же зажмурилась:

— Ты что?!

— И что ты теперь будешь делать? — спросил я, поддразнивая ее.

Холли схватила большой ролик из лотка с краской и подняла его, приготовившись к атаке:

— Давай, Джексон, подойди-ка поближе!

Я поднял руки вверх:

— Ладно, сдаюсь.

— Отлично! — Холли опустила валик вниз.

Но стоило мне потянуться за бумажными полотенцами, как я тут же почувствовал на своей спине липкий и мокрый от краски ролик. Я все еще сжимал в руке кисточку и, медленно выпрямившись, подошел вплотную к Холли, с ухмылкой глядя на ее довольное лицо. Я мазнул краской ей по переносице, а она, проскользнув под моей рукой, провела валиком по моему затылку. Так продолжалось еще пару минут, пока наконец мы окончательно не измазались в краске и я не упал на покрытый пленкой пол.

— Мне нужен перерыв.

Холли рассмеялась и села рядом со мной.

— Мир?

— Мир, — согласился я.

Несколько секунд мы молчали, и Холли снова занервничала: подтянула колени к груди и принялась грызть ногти. Я играл с браслетом у нее на лодыжке, пытаясь понять, какое у нее настроение. Она не отодвинулась, так что я решился на следующий шаг.

— Хочу, чтобы ты знала, — у меня не было никаких серьезных проблем с законом. Просто небольшое недоразумение с кредитной карточкой и поддельным удостоверением личности.

Она кивнула и, прижавшись щекой к коленям, спросила:

— Ты… в самом деле живешь на Манхэттене?

— Да.

Ее брови поползли вверх.

— Покажи мне водительское удостоверение.

Я за руку притянул ее поближе к себе и отдал свой бумажник. Порывшись в нем, Холли нашла то, что ей было нужно.

— Ты родился в девяностом году, как и я. И если бы не бросил школу, то учился бы в выпускном классе.

— Да, у меня ведь день рождения летом, так что я пошел в школу раньше.

— И где же ты учился? — поинтересовалась она.

— В одной очень престижной частной школе в районе Верхний Ист-Сайд, — со вздохом ответил я.

Холли наморщила нос:

— Фу!

— Сам знаю, — сказал я и повернулся на бок, чтобы видеть ее. — Мне нравится работать здесь, подальше от всех тех глупостей, с которыми я постоянно сталкивался в старшей школе. И клянусь, я понятия не имел, что сегодня такое случится! Это было ужасно!

— Но ведь ты все время жил в таких условиях?

Я стер краску у нее с левой щеки.

— Честно говоря, я совсем недавно узнал, где на самом деле работает мой отец. Пару месяцев назад, не больше. И все еще пытаюсь свыкнуться с этим.