Онлайн книга «За доброй надеждой. Книга 8. Последний рейс»
|
24.08. Нет собак. Жалобы на национализм якутов и их тупость – нет судоводителей и т.д. (нет собак и на Молодежной в Антарктиде). Получил РДО: «КОРРЕСПОНДЕНЦИЮ ПОЛУЧИЛИ СТАВИМ В НОМЕР ТРИДЦАТЬ ПЯТЫЙ ВЫХОДЯЩИЙ ТРИДЦАТОГО АВГУСТА ВМЕСТЕ С ДВУМЯ РАССКАЗАМИ ЖДЕМ ОЧЕРЕДНОЙ КОРРЕСПОНДЕНЦИИ = КОРОТИЧ ИВАНОВ». «Огонек», стало быть, будет публиковать мои последние рассказы. Мелочь, а приятно… Читал записки Гончарова 1854-1855 годов. Приведу несколько выписок, касающихся и наших дел: «…Путешествия – это книга, в ней останавливаешься на тех страницах, которые больше нравятся, а другие пробегаешь только для общей связи». «А создать Сибирь не так легко, как создать что-нибудь под благословенным небом…» Особенно поразили его записи о Сибири. Самой приметной чертой ее физиономии он отмечает отсутствие следов крепостного права. А дальше: «От берегов Охотского моря до Якутска нет ни капли вина… Здесь вино погубило бы эту горсть [инородцев], как оно погубило диких в Америке. Винный откуп, по направлению к Охотскому морю, нейдет далее ворот Якутска. В этой мере начальства кроется глубокий расчет – и уже зародыш не Европы в Азии, а русский, самобытный пример цивилизации, которому не худо было бы поучиться некоторым европейским судам, плавающим от Ост-Индии до Китая и обратно». «Жидов здесь любят: они торгуют, дают движение краю». Это на Лене! «Свет мал, Россия велика», – говорил Гончарову человек, пришедший кругом света в Сибирь и преодолевший все ее пространства. «Воистину – скажу я», – заключил Гончаров… Из разговора в кают-компании. В Греции при заявлении «Морского протеста» надо клясться на Библии, Коране или Талмуде. Пришли наши к нотариусу. Капитан – еврей, второй помощник – армянин и еще русский. Грек-нотариус совершенно растерялся. Оказалось, что никто из наших мореплавателей никакой разницы в этих трех святых книгах не углядел и не угадал. За ужином помпа Тарас Григорьевич первый раз окрысился на критиканские мои разговоры, которые бурно и бесстрашно поддерживают третий механик и начальник рации. Дурак слепой! Говорили о безобразном развале на аэрофлоте, нехватке ГСМ. И о том, что из Куйбышева самолеты берут половину пассажиров, а остальное загружают железками для предприятий. Помпа рявкнул, и наступила тягостная тишина. Как запуганы люди! Боже мой! Кто-то разрядил тишину, сострив в адрес третьего механика: – Ты подтверждение визы-то прошел? – Прошел! И виза подтверждена. Отец кочегаром на «Ермаке» Папанина спасал, так что с происхождением все в ажуре! – с вызовом сказал тот, но на этом его пыл угас. А вякнул-то Тарас только: – Ну вот, и в Куйбышеве самолеты сидят, и в Тюмени сидят! Везде, значит, не летают? Юрий Александрович очень спокойно продекламировал: Разве трусам даны эти руки, Этот острый, уверенный взгляд, Что умеет на вражьи фелуки Неожиданно бросить фрегат. Потом облизал ложку и ушел из кают-компании, с порога пожелав остающимся «приятного аппетита». 25.08. Без выгрузки – нет тоннажа. Анонимное РДО: «ЖИТЕЛИ ДОЖДЛИВОГО ЛЕНИНГРАДА БЕСПОКОЯТСЯ ВИКТОРЕ КОНЕЦКОМ». Четверо ученых на гидрометеостанции делают драчку огромному кобелю-овчару, ибо местные лайки ему мелки. О карабинах у якутов с осени: – По поселку только с автоматом ходить. Громила, который загнал 10 якутов в сарай, закрыл их на дрын (из плавника), опрокинул мотоцикл и облил сарай бензином. Не поджег чудом. Пришел посетитель. Его рассказ: когда-то служил в войсках спецназначения. Потом плавал, стоял в Гавре на ремонте, получали по 12 руб. 50 коп., он был 4-м помощником. А потом решил не плавать, и начались скитания: инженер-организатор в порту, диспетчер… Заочно учился на искусствоведческом отделении в Репинском институте. Потом кореш позвал сюда. Теперь – 2-й помощник на 200-тоннике. Хочет удрать, но семилетняя дочка всем трезвонит: «Папка – герой-полярник». Как вернешься? Да жена но второму разу беременна, а билет отсюда до Москвы 133 рубля. Рейсы по дельте Лены. По шесть раз садятся на мель в протоке. Книжки читает, думает заняться английским языком, куча словарей. Но рейс по восемь часов – на сон времени не остается. И вообще – отмашка рукой… Вероятно, пробует писать – знает много имен начинающих писателей. Ненависть к якутам и эстонцам… – Я вам осетрину пришлю. – Нет уж. – Мы сами не браконьерничаем. Так дают. – Все одно не надо. Из разговора в кают-компании. – Но наш бронепоезд стоит на запасном пути… – Давно пора объявить ему тридцатиминутную готовность. 26.08. Выгрузка на один ход; путаница с документами. Талоны на вино – 2 бутылки в месяц. Нет вербованных – бригады с мест, тальманы – студенты. В договорах со всеми ними есть пункт о непродаже им вина. 27.08. Речного тоннажа для нашего картофеля все не находится. В 10.00 пошел к Андрееву Павлу Михайловичу – первому секретарю райкома. Но он принимал пограничников. Возможно, если бы секретарша предложила мне раздеться и сесть, я бы подождал. Может ли быть хорошим руководителем человек, который не научил свою секретутку обыкновенной вежливости? Пустота в райкоме. Нет следов грязи даже на половике у входа. Андреев якут, это о нем в газете «Советская Россия» была большая разгромная статья – купил три комплекта финской мебели и находился в сговоре с какими-то темными личностями из местного торга. Девица из ВОХРа мне сказала, что все номера газеты были изъяты. Пока Андреев продолжает исполнять свои партийные обязанности, получив строгий выговор с занесением в учетную карточку… (Через два года – в 1988-м – Андреев был назначен… заведующим отделом организационной и кадровой работы обкома. Что было с ним потом, не знаю.) За ночь перегрузили на «Сибирский-212» 40 контейнеров, по 97 ящиков картофеля в каждом. На конец августа здесь еще не ели картошку. В жизни я раздумывал о вопросах плавания во льду или перевозке картофеля не меньше, нежели о литературе. И это факт, а не дешевая реклама. Купил двухтомник Твардовского – валялись две рваные книжки писем. Прочитал его письма В.Ф.Пановой, где он меня долбает за «Путь к причалу», и убедился еще раз, что он был абсолютно прав. За что он наше поколение не любил? Даже Казакова ни разу положительно не помянул… Зашел перекусить в кабак, дали лангет – подметка из оленины. Я как вспомню грустные оленьи глаза, понурые морды, то и есть не могу. Чай еще дали с химическим тортом. |