Онлайн книга «Форсайты»
|
Миллер принесла еще чашки и чайник с кипятком. Когда она вышла, Уинифрид начала разливать чай. – Ну, как там военное производство? – наконец спросил Сентджон. – Прикуси язык, – посоветовала Селия. – Ты бы сам попробовал! – Не мой стиль, солнышко, – ответил Сентджон. Вновь воцарилось молчание. – Ну, как вы обе? – спросила Уинифрид, но отвечать им явно не хотелось. – Тетечка! – сказала Сисили и посмотрела на Сентджона взглядом, означавшим, что это чисто женская тема. Раздав чашки, Уинифрид поделилась главной своей новостью: – Вы слышали? Кит записался в летчики. Нет, никто из них об этом не слышал, и все трое сохранили полное равнодушие. – В голубой форме он будет чудесно выглядеть. Она очень пойдет к цвету его глаз. Никто не возразил, только Селия добавила: – Джон говорит, что в летчики идут самые скверные выскочки. – Полагаю, дорогая, Кит будет держаться от них в стороне. – Я ведь только сказала, что говорит Джон. А вовсе не про Кита. – Да-да, конечно. Вслед за чашками появилось только что испеченное печенье. Просто было слышно, как осыпаются крошки. Против обыкновения Уинифрид прибегла к иронии: – Вот и вкусненькое. Ответом была новая пауза. Сентджон хмурился чему-то своему. Селия смотрела в пространство пустым взглядом. Только Сисили словно бы хотела что-то сказать, и Уинифрид ободряюще ей улыбнулась. – Сегодня я получила письмо от Джемса. – Как приятно, дорогая. Что он пишет? – Да ничего. – О! – Вполне естественно! – зло сказал Сентджон. – Письма с войны – не его жанр! Сисили ахнула. – Не говори гадостей, – вступилась Селия за зятя. – Ничего подобного. Это чистая правда. Неудивительно, что во Франции все летит к чертям, когда там орудуют ваши два идиота и им подобные! – Сентджон! – вмешалась Уинифрид. – Что с тобой сегодня? Разлилась желчь? – Ничуть! У меня все отлично! – Он вскочил с дивана и отошел с чашкой к окну, повернувшись спиной к комнате. – А я знаю, что с ним, – сказала Селия ехидно, когда Уинифрид успела пожалеть, что не пьет чай в одиночестве. – Ты побывал в мобилизационном пункте, верно? И не отрицай! Ты сам сказал нам в прошлом месяце, что собираешься туда. И все дело в этом, верно? – А мне ты ничего не говорил, Сентджон! – Хотел устроить вам сюрприз, тетя. – Только сюрприз устроили тебе, – продолжала Сисили, почуяв болезненную мозоль, на которую можно было со вкусом наступить. – Что произошло, Сентджон? Ну же, выкладывай! Неужели тебя не произвели сразу в генералы? – Хватит! Селия и Сисили дружно рассмеялись. «Выкладывай»? Как странно выражается нынешняя молодежь! Уинифрид решила снова вмешаться, пока не поздно. – Но ты был там, Сентджон? Ездил туда сегодня? Сентджон кивнул, и чашка застучала по блюдцу у него в руке. – Так расскажи, милый, прошу тебя! Какой чин тебе присвоили? – Старший кашевар и посудомой, – объявила Сисили, и они с Селией вновь залились смехом. – Никакого, – ответил Сентджон, величественно игнорируя смех. – Как никакого? – Уинифрид ужаснулась при мысли, что его могли сделать сержантом. – О чем ты говоришь? – Вы слышали, тетя. Мне не присвоили чина, потому что меня не взяли. Признали негодным для строевой службы. Смех сразу оборвался. Уинифрид прижала ладонь ко рту. Что, если Ангел Смерти все-таки парит где-то рядом? Сентджон обернулся к ним с печальным достоинством. – Боже мой! Милый, ты болен? Сядь же, сядь! Сисили и Селия сразу встали – то есть настолько сразу, насколько у них получилось, – и потащили его к дивану. Сисили предложила ему свою подушку, но он благородно отказался. Сентджон глубоко вздохнул, откусил печенье и объяснил: – Четвертая категория. Вот куда меня отнесли. – А… – Я был просто убит, можете мне поверить. Сентджон милостиво позволил утешать себя. – Ну, еще бы, милый! Но они обнаружили, чем ты болен? – … … … и … … – произнес Сентджон на безупречной латыни запись, которую вручил ему военный врач. – Ах! Бедный мальчик. Это звучит так страшно! Но все-таки, что с тобой? Три женщины не спускали глаз с Сентджона, пока он, вздохнув еще раз, доедал печенье. Какой он мужественный, какой спокойный! Он расскажет, когда соберется с силами. Они нетерпеливо ждали его ответа. И наконец дождались. – Плоскостопие, вывернутость колен, расстройство слуха. На несколько секунд воцарилось гробовое молчание. Первой его нарушила Селия, словно стараясь сдержать кашель. Сисили не обладала ее выдержкой и сдавленно хихикнула. Селия предостерегающе махнула ей, но начало было положено, Уинифрид не выдержала первой, и все трое захлебнулись смехом. – Бедненький Сентджон, – еле выговорила Сисили, – тебя же даже в местную оборону не возьмут с такими недугами… – Ну почему же? – возразила Селия. – А практиковаться в стрельбе по мишеням?.. Новый взрыв смеха. Сентджон остался невозмутим и достал портсигар, чтобы окутаться дымовой завесой, пока они не придут в чувство. А с Селией Кардиган он найдет случай посчитаться. Но тетушка словно бы вспомнила о приличиях и принялась его утешать: – Ну, ничего, милый. Ты ведь можешь стать организатором противовоздушной обороны, как Джек. Хм! Слишком мало, слишком поздно! Сентджон не желал утешиться так легко. Он щелкнул зажигалкой и затянулся. – Немедленно погаси! – вскрикнула Селия. Сентджон внезапно ощутил, что восстановить достоинство пока невозможно, и взял еще печенье. Миллер доложила о мистере Роджере Форсайте, и тот с порога обозрел сцену в гостиной Уинифрид. – Не понимаю! Я всегда опаздываю. Почему такое веселье? Миллер не знала, а те, кто знал, не были расположены объяснять. Роджер сел на табурет у рояля и поставил портфель на его крышку. Вскоре все пришло в норму. Глаза были утерты, горла прочищены, затребован и подан свежий чай. – Ну, Роджер, – сказала Уинифрид, – что у тебя нового? Селия и Сисили снова завелись, но ненадолго, так как обе устали смеяться, и вскоре умолкли, переводя дух. Селия прижала руку к боку. Сентджон презрительно фыркнул и затянулся сигаретой. |