Онлайн книга «А я люблю женатого»
|
Нина повернулась к Грише: – Пошли отсюда! …– Съезжать тебе надо, – сказала она, когда оба вышли на улицу, – он так не оставит! Я что-нибудь придумаю, дай пару дней! – Ты за меня не думай! Тебе самой несладко живется! – Но ты же мне не чужой! Нас только двое здесь родных людей – ты и я! – Нина обняла Гришу. Он почувствовал ее тепло. – Как ты сказала? Повтори! – А вот так и сказала. Как есть! Все, мне пора! Домой Гриша вернулся ночью, когда Воронков спал. Сидели с Терещенко на кухне. – Мириться вам надо. Вы с одного города, – советовал Серега. – Он, конечно, человек взрывчатый. Контуженный… – Я понимаю, – вздохнул Гриша. – А как быть-то? Как быть? Куда мне идти? И что, прощать оскорбления, которыми он Нину покрывает? – Тоже верно, – согласился Терещенко. – Такой ночью прирежет – и ему через его контузию ничего не будет! Он мне рассказал, что вчера москвича одного отметелил. Говорит, хлопец тот теперь на одни зубы год пахать будет! Ты берегись его, Гриня! – Серег, давай домой поедем! Я домой хочу! – Не могу! – замотал головой Терещенко. – Мама там голодает, на меня одна надежда! А тут, Гриня, тут богатства немеряно. И нам достанется, если будем вести себя мудро. Только руку протяни… – Если раньше ноги не протянешь! – выкрикнул Гриша. – Да тише ты! А Нина як же? Ты шо, ее тут одну бросишь? На улице метель, свистит ветер. Гриша грустно брел к своем ларьку. ГОЛОС ГРИШИ: – Все одно не разбогатеем. Мир давно на богатых и бедных поделили. А нас не спросили – в какую хотим команду. Мы – люди маленькие. И если что с нами случится – невелика беда, никому до нас дела нет… …Вечером он сидел в ларьке. Было уже темно. В окошко постучал какой-то парень. – Братан, сотню не разменяешь? – Денег не меняю. Может, что купишь? – Не, не куплю. Меняй, – нагло улыбнулся тот. – Да не буду я, – огрызнулся Гриша. – Точно не будешь? – Точней не придумаешь! – Ну лады. Посмотрим! Парень удалился, но ненадолго. Запертая изнутри на ключ дверь вдруг таинственным образом отворилась… Ее открыли другим ключом. Гриша вскочил. Перед ним стояли трое. Одного из них он только что видел. – Не хочешь деньги менять, мы их так возьмем! – оскалился парень. – Нет! – закричал Гриша. – На помощь! Но никто на помощь не пришел. Вечер был поздний, на улице – ни души. Гришу сбили с ног. Двое парней колотили его до тех пор, пока он не потерял сознания. Тот, что просил разменять деньги, открыл кассу и набил карманы купюрами. А потом все трое начали крушить полки. На пол полетели бутылки с пивом, сигареты, пирожные… Гриша очнулся через пару часов. Одежда была липкой от крови. Губы разбиты в кровь. В ларек ворвался Ахмед, он стал вопить, проклиная Гришу: – Скотина ты проклятый, сволочь нехороший, что сделал – не понял? Убью, уволю – мало. Посажу! Зачем дверь открывал? – Они сами! У них был ключ! – пытался объяснить Гриша, но хозяин не слушал его. – Кто сами? Кому врешь? Зачем врешь?! Ай, подлец. Я тебе верил! Ишак я, ишак! Все вернешь, до рубля! Не вернешь – посажу! Убью! Три дня сроку даю. Три! Глубокой ночью Гриша постучался в кафе к Нине. Она открыла и ахнула… Усадив парня за столик и вытирая все еще сочащуюся кровь, спросила: – Как они могли дверь открыть? У кого ключ был? – У меня. – А еще у кого? – Ну… У Лешки. Он же мой сменщик… Ты думаешь… – Бог мой! Какой ты тупой! Тупее тебя не бывает! Конечно же, это Воронков! Его месть! Чтоб он провалился, подлец! А ты ему верил, верил! Дурак! Как ты мог ему верить?! Почему ты ему доверял?! Как ты дальше будешь жить? Отвечай! Гриша опустил голову. – Не знаю. – Что Ахмед сказал? – Сказал, три дня сроку, чтоб все убытки покрыл. Потом убьет. Паспорт мой у него. – Разве сейчас паспорт главное? – Нину всю колотило от волнения. – Значит так. Пойдем сегодня ночевать к Эле, а там будет видно. Горе мое, ты прямо как маленький ребенок. Гриша встал. – Никуда я не пойду. И я не ребенок. Я тебе докажу! Он двинулся к выходу. – Ты куда? Куда? – пыталась остановить его Нина. Он шел к своему дому. Небывалая решимость овладела им. Он докажет Нине, что он – не ребенок! Нина влетела в свою подсобку. – Прости, мой единственный, так надо. Ты должен меня понять, – сказала она портрету, – ты тоже добрый. – И одним взмахом разбила копилку. А потом стала ползать по полу, собирая деньги. Господи, как же их было мало! Нина всхлипнула и метнулась к телефону. – Алло, Эрик, срочно приезжай. У нас пожар. Горит все твое кафе вместе с мебелью! Уже светало, когда Гриша вошел в комнату. Он резко сдернул со спящего Воронкова одеяло, ударил его по лицу. Воронков заревел, бросился на Гришу. Но тот мощным ударом свалил его с ног. – Это тебе за ключи. Ты дал им ключи, я знаю. Ты подставил меня! Ты дал им дубликат ключа! Зачем? – Да ты что, Гриня? Это не я! Это Нина твоя. Она к тебе их наслала! – оправдывался Воронков. – Это тебе за Нину! – снова ударил Гриша. Вбежал Терещенко. – Да вы шо, мужики! – Помогай, Серега, его шмотки складывать. Он тут больше не живет! – скомандовал Гриша. – Он на меня бандитов натравил. Ларек ограбили! – А и вправду, Гриня, надоел он! Только и знает, шо ругается. Только и знает, шо жизнь гадит, – согласился Терещенко и вдруг подхватил Воронкова и вышвырнул его за дверь, следом полетели пожитки. – И без него проживем! Хорош, кончилась его власть! В кафе вбежал взмыленный Эрик. – Где пожар? Какой пожар? Нина сидела за столом, не оборачиваясь. Эрик остолбенел. – Ты что, очумела? С ума сошла? Ты зачем меня сюда вызвала посреди ночи? Сумасшедшая! Она обернулась. – Да, я сумасшедшая. И я подпалю твой вертеп, если ты не сделаешь то, о чем я попрошу! – Что? Что не сделаю? – испугался Эрик, – Говори! Говори же! Нина схватила его за обшлага рубашки. – Дай мне денег! Много денег! У меня попал в беду самый близкий человек. Ты всегда платил мне жалкие копейки. Дай денег взаймы, слышишь? Взаймы! Потому что если с ним что-то случится, я не перенесу, я не знаю, что я сделаю! Слушай, ты, мачо несчастный, будь один раз человеком! Дай мне взаймы! Я бесплатно буду на тебя пахать. Весь остаток жизни буду тебе благодарна. Я сделаю все, что ты попросишь! Все, о чем ты только заикнешься! Только, пожалуйста, дай, дай мне сегодня денег! |