Онлайн книга «А я люблю женатого»
|
– Все равно не любовь, – тихо сказала Саша. – Экая ж ты дура! Кто тебя здесь любит? Кому ты тут нужна? Ты хоть раз думала об этом? Мужик в углу снова заорал: – Сашка, поди сюда! Мила криво усмехнулась: – Этот, что ли? Любимый клиент? Саша засмущалась. – Это сосед наш, дядя Боря, они еще с отцом дружили. – Жив отец-то? – Полгода назад похоронила. – Саша опустила глаза. – Одна я. Совсем одна. – Тогда вообще не пойму, что тебя тут держит. Я вот по городу проехалась, господи, какая тут тоска! Как я тут жила раньше! Ума не приложу! Ты-то как выдерживаешь? Ведь отличницей была, книжки читала! – А я и сейчас час читаю, – улыбнулась Саша, – когда время есть. Вот, часть сюда принесла. На холодильнике за стойкой, стопка большущих книг в роскошных переплетах. – Это папины. Есть минута свободная, полистаю… – Да помню я твои книжки, – усмехнулась Мила. – Счастья они тебе не принесли. И не принесут. Эх, Сашка, умная ты, только дура. Поехали в Москву, пока у тебя есть что показать, а то вся молодость пройдет среди этих кружек да нищеты. В сорок лет кому ты понадобишься? С улицы послышался сигнал автомобиля. Мила встрепенулась. – Ой, это мой! Он тут по делам, ну я и решила родину навестить. Да больше дня не выдержу. Прощай, Сашуль. А пальто, вот, возьми, носи на здоровье, мне не жалко! Я себе еще десяток таких куплю! Она сняла элегантное пальтишко и кинула его на руки Саше. – Ой, Мила, спасибо! – только и успела сказать та, как в пивную ворвался крепыш в коже. – Овца, ты чё, оглохла, что ли? – заорал он с порога. – Иду, любимый! – испуганно побежала за ним Мила. А Саша печально села за столик. И сколько ни звал ее сосед дядя Боря, не откликалась она на его рев. Просто молчала и думала – как быть? На другой день ее жутко ругал хозяин пивной – бывший Сашенькин одноклассник. Кличка Хрюндель ему была в самый раз – толстый, рыжий, с заплывшими жиром глазками. – Ты мне, Шурка, надоела, хуже горькой редьки! Сколько можно должников множить, а? Я те чего – благотворительный фонд? – Гриш, да они отдадут, как только появятся деньги! – Появятся у них – как же! Чтоб деньги были, работать надо! Весь город не работает, а как выпить – всегда готовы! Масляные Гришины глаза при этом четко были направлены в вырез Сашенькиного платья. Девушка почувствовала этот взгляд и разозлилась: – У кого есть работа, работают, просто им зарплату не платят. Получат – отдадут. Ты ж всех сам знаешь, Гриша! – Ага, получат! После дождичка в четверг! Жди! Чтоб больше в долг никому. Лучше сам все выпью и съем! – Да с тебя станется, Хрюндель! – не выдержала Саша. Толстяк аж взвизгнул: – Ты у меня, Шурка, про школу-то забудь! Быстро без работы останешься да еще в долгах как в шелках! Я подсчитал – за тобой долгу на всю зарплату, плюс кружки битые… Он оттеснил Сашеньку в угол, оглядываясь на пустой зал: – Будешь со мной дружить по-правильному, долг прощу! – Хрюндель прижал девушку к стене, пытаясь положить ей пятерню на грудь: – Умницей будь, Шурка! Рука Сашеньки невольно потянулась к пустой пивной кружке. – Пошли в подсобку! – хрипел Хрюндель. – Там света нет и… долги тебе все прощу! Ну пошли говорю, не корчь из себя царевну! Он грубо дернул Сашу за руку. Вот тут-то она и не выдержала – заехала ему пивной кружкой по голове. Хрюндель рухнул на пол. Саша мгновенно прихватила книжки с холодильника и выскочила на улицу. «Теперь уж дороги назад точно нет!» – сказала она себе сама. Загородное шоссе было пустынным. Только по обочине дороги шла кошка. Совсем молодая. Почти котенок. Следом осторожно шагала Сашенька, пытаясь поймать животное. В руках у нее маленький, явно допотопный чемоданчик. Кошка неожиданно рванула на дорогу. Девушка – за ней, машинально. Взвизгнули тормоза. Иномарка еле успела притормозить. Саша поскользнулась, выронила чемодан, но успела схватить и прижать к себе едва не погибшую кошку. Из машины вышел мужчина, неспешно приблизился. Увидев почти детское лицо, протянул руку, помог подняться: – Что же тебе, жить надоело? В ответ она неожиданно рассмеялась, так заразительно, что мужчина через секунду смеялся тоже, даже хохотал, хотя, глядя на его солидную внешность, никак нельзя было ожидать такого беспечного веселья. Они ехали в машине. Девушка как-то неуклюже, по-мальчишески поправила волосы: – Вас как зовут? – Виктор. Виктор Борисович. – А меня Саша. Александра Васильевна. Суворову тезка. Слыхали? Который Альпы переходил. История! – Вон она – история, на заднем сиденье. Гляди! Девушка обернулась и увидела там старинную шпагу с золоченым эфесом. – Ух ты. Я поглажу, можно? Французская? – Нет, наша, златоусского мастера Ивана Бушуева. 1823 года производства. – Дорогая? – Цены нет. – Красота! Даром что наша. – Ты, Александра Васильевна, мыслишь неправильно. Мастера из Златоуста почище немцев и французов были. А теперь? – За державу обидно? – Вроде того. Сашенька тем временем вытащила шпагу из ножен. На сверкающем клинке золотом нарисовано: поле, усеянное трупами, и одинокая фигура французского солдата, опустившегося на землю в немом отчаянии. Лицо он закрыл руками. – Вот бедолага, – вздохнула девушка. – Я историю в школе больше всего любила. Да кому теперь нужна та история! – Покормить тебя? Ты ведь, наверное, голодная? – спросил мужчина. – Ну да… То есть нет… То есть очень голодная! …В маленьком придорожном кафе она жадно ела, не переставая болтать. Виктор Борисович внимательно на нее глядел – было что-то удивительно бесхитростное и обаятельное в ее облике. – У нас дома только институт политехнический. Два завода, но оба не работают. Весело! А сабель у вас еще много? – Много. Всю жизнь собираю. – А детей? Он отрицательно покачал головой. Она обрадовалась. – Это хорошо. А вы… это… новый русский? – Старый, – ответил он и вдруг спросил: – Поцеловать тебя можно? Она запихала в рот большущий кусок пиццы и ответила, жуя: |