Онлайн книга «Хирург возвращается»
|
— Што надо? Хто такие? Шо, тару пришли тырить? — заметно шепелявя, спрашивает он. — Очень нужны нам твои бутылки! — раздражается Рудольф. — Что ты их выставил на самом пороге? — Шлушай, а твое какое дело? Хто вы такие? — Это твой новый сосед, — завхоз многозначительно показывает на меня. — Мы пришли казенную квартиру посмотреть! Не возражаешь? — Так шмотрите. Мне-то што? — сразу теряет к нам интерес забулдыга. — У меня швое жилье имеетшя. Мы в чужие квартиры не ходим! — Это хорошо, что не ходишь! — удовлетворенно отвечает завхоз. — А это что такое? — я указываю на кипу белых бумажек, заткнутых за дверную ручку. — Квитанции об оплате! — отзывается сосед. — Как Трофимыч помер, царштво ему небешное, так никто квартплату и не вношил. Вот только квитанции и приношят! Ишправно, каждый мешяц! — А когда он помер? — настораживаюсь я. — Так когда? — Сосед глубокомысленно трет затылок. — Почитай, энтой жимой, в январе. Шейчаш авгушт? Ну, точно! Он на штарый Новый год перебрал беленькой да и жамерж вот ждешя! — Где вот «ждешя»? — передразнивает его мой сопровождающий. — Там, — сосед машет рукой в сторону картофельных грядок, — на шамом огороде. Пяти метров не дотянул до дома! Хороший был человек! Душевный! Вшегда выручал, ешли что! У ваш, кштати, полтинничка не будет? А шошед? Я отдам, не шумлевайшя! — Так что, — я протягиваю пьянице просимые пятьдесят рублей, — получается, все эти восемь месяцев никто не вносил квартплату? — Выходит, что так, — довольно кивает тот, рассматривая на свет подаренную купюру. Я строго смотрю на завхоза: — Как это понимать, Рудольф Сигизмундович? — Понятия не имею, — тушуется мой провожатый. — Честное слово, ничего про оплату не знаю! Мне только велено вам показать квартиру. Наверное, Михал Михалыч все утрясет. Давайте вовнутрь пройдем? — Давайте пройдем, раз приехали! Завхоз достает связку ключей и начинает ковырять в замочной скважине, сменяя ключи по очереди. Промучившись минут десять, он говорит: — Извините, кина не будет! Похоже, не те ключи прихватил. — Что же вы так? — Бывает! А можно и в окно посмотреть! Я весной тут был, как раз рабочие заканчивали ремонт. — Евро? — Что евро? — Евроремонт сделали? — Нет, какой там евро! Обычный: поклеили обои, покрасили пол, рамы, вставили новые стекла взамен старых. Да Дмитрий Андреевич, вы не сомневайтесь: ремонт хороший сделан! — Точно, — подтверждает сосед. — А еще тридцаточку не добавите? — Не добавлю! — с раздражением отвечаю я. — Ну, пару червонцев? Что вам, жалко? — не унимается пройдоха. — А может тебе еще и ключ дать от квартиры, где деньги лежат? — смотрю я в его пропитую физиономию. — Какой ключ? От какой квартиры? — разевает рот враг Ильфа и Петрова. — Никакой! Рудольф Сигизмундович, поехали отсюда! — Так что, в окна смотреть не будете? — не теряя надежду заинтересовать меня, спрашивает Рудольф, когда мы выходим на улицу. — Давай глянем! Мы подходим к ни разу не мытым окнам и смотрим внутрь. Признаться, я так ничего толком и не рассмотрел: сквозь толстый слой пыли смутно виднелись межкомнатные двери, желтоватые обои и раковина с одним краном возле крайнего окна. — Кухня? — показываю я на раковину. — Ага! — радостно соглашается Бобович. — Там и горячая вода есть, и холодная. Правда, горячая только зимой. — Подумать только! И горячая вода есть! — Так как вам квартира? — спрашивает завхоз, как только мы выруливаем на дорогу. — Обычная, — равнодушно говорю я. — Стоп! Мы так и не посмотрели, сколько километров от больницы до дома. — Обижаете. Шесть с половиной километров, я по спидометру все точно засек! — А как тут автобусы ходят? Регулярно? — Признаться, не знаю. Я же все время на своих колесах! — Он радостно похлопывает баранку автомобиля. — А на что вам автобус? — Как на что — а на работу добираться? Мы что туда едем, что обратно, а ни одного автобуса я так и не заметил! — Так на машине будете ездить! — За мной что, станут машину посылать? — Зачем посылать? Купите себе свою машину… — А вы бы оставили возле этих домов свой «уазик» на ночь? Думаю, вряд ли. К утру бы вообще ничего не осталось от автомобиля… — Выходит, не понравилась вам квартира? — А ты бы сам стал бы там жить? — теряя терпение, перехожу я «на ты». — Не знаю, — честно признается завхоз, выезжая на финишную прямую. — Если бы один жил да был помоложе, может быть, и согласился бы. Дмитрий Андреевич, вы просто внутри не были, поэтому у вас и сложилось такое нехорошее впечатление… — Рудольф, я тебя умоляю! Какой «внутри»? Мне на рожу этого соседа один раз достаточно взглянуть, и все ясно! Не успел появиться, а уже деньги занимают. На кой черт мне такое соседство? А дом в каком году построен? — Кажется, в девятьсот шестнадцатом, а что? Там два года назад капитальный ремонт сделали, это точно. Могу ручаться: сам бумаги смотрел! — Вот, я не ошибся: еще при царе выстроен. И как я, по-твоему, стану там жить? До работы почти семь километров, а транспорт не ходит. Жилье убогое, ветхое, хоть с виду и подлатанное. Соседи — беспробудные пьяницы. Это все, что вы можете предложить врачу-хирургу? — Не все! — Завхоз резко останавливает автомобиль и с дурацкой улыбкой поворачивается ко мне: — Есть запасной вариант. Михал Михалыч сказал, если вам этот дом не понравится, то в паре километров есть еще одна квартира, получше. — А почему не с нее начали? — Ну, велено было с этой начать. Так что, едем смотреть? — Нет, вы мне сначала скажите: там такая же квартира? — Примерно такая же, но поближе. — Даже и смотреть не стану. Отвезите меня в больницу. — Почему, Дмитрий Андреевич? Она же в два раза ближе! — Вы сами бы туда переселились? — У меня семья. — У меня, знаете, тоже! Как вы себе это представляете: мои жена и дочь после Питера переезжают в халупу с троеборьем? Тем более девочке надо получать образование… — С каким еще «троеборьем»? — Вода, дрова, помои! — А-а-а-а! — отвечает Рудольф. — Так там нет троеборья: канализация и водопровод на месте, да и центральное отопление… — А они исправно работают? Стекла и крышу поменяли, а трубы и остальное — вряд ли. |