Книга Спаси меня, вальс, страница 70 – Зельда Фицджеральд

— Лучше налейте себе еще выпить — вы же для этого сюда пришли?

У миссис Макгинти были короткие седые волосы и лицо сатира, а у Джейн были волосы, как водоворот в горной речке. Волосы Фэнни напоминали цветом толстый слой пыли на мебели из красного дерева, Вероника покрасила волосы в темный цвет, ближе к пробору. У Мэри волосы были, как у деревенской девушки, как у Мод, а у Милдред — летящие, как у «Крылатой Победы».

— Говорят, у него платиновый желудок, и все, что он ест, просто проваливается в маленький мешок. Но он живет с этим уже много лет.

— Дыра у него в голове от случайного взрыва, хотя он всем говорит, что получил ее на войне.

— Она состригала волосы, переходя от одного художника к другому, а потом оказалась у кубистов, и ей пришлось камуфлировать голый череп.

— Я говорила Мэри, что ей не понравится гашиш, а она сказала, что должна хоть как-то скрасить свое с таким трудом заработанное разочарование, и вот теперь она постоянно в трансе.

— Это был, говорю вам, не раджа! Это была жена человека, которому принадлежит «Галери Лафайет», — убеждала Алабама девушку, которой хотелось поговорить о жизни за границей.

Гости собрались уходить.

— Мы заговорили вас до смерти.

— Вы еще до смерти устанете, пока будете паковаться.

— Смерть вечеринке, когда все съедено.

— Я до смерти счастлива. Это было чудесно!

— До свидания, до свидания, и в ваших путешествиях не забывайте нас, приезжайте еще.

— Обязательно приедем навестить своих родных.

Обязательно, подумала Алабама, отныне мы будем искать перспективу в своей жизни, связь между собой и ценностями, более стабильными, чем даже мы сами, о существовании которых мы узнали, оказавшись сейчас в доме моего отца.

— Мы еще приедем.

Автомобили катили прочь с цементной подъездной дорожки.

— До свидания!

— До свидания!

— Надо немного проветрить комнату, — сказала Алабама. — Надеюсь, они не ставили мокрые бокалы на хозяйскую мебель.

— Алабама, — отозвался Дэвид, — нам всем будет лучше, если ты опорожнишь пепельницы чуть позже, когда гости отъедут подальше.

— Пойми, я не просто очищаю пепельницы. Я сейчас складываю кучу, которую назвала «прошлое», на помойку все, что когда-то было мною, теперь я готова жить дальше.

Они уселись в приятной вечерней полутьме, глядя друг на друга в окружении того, что осталось после вечеринки; серебряные бокалы и серебряный поднос, перемешавшиеся ароматы духов; они сидели вместе, глядя, как сумерки плывут по тихой гостиной, которую они скоро покинут, как чистую холодную реку, где плещется форель.