Онлайн книга «Алая нить»
|
– Антонио? Муж стягивает маску и, внимательно изучив форму Катарины (на ней обычные штаны и куртка службы спасения с нашитыми красными крестами на рукаве и спине), все же спрашивает: – Что ты здесь делаешь? – Работаю. А ты? – Вчера приехал покататься дней на десять. Пауза. – Работаешь, значит? Давно? – Месяц. – Почему ты ничего не сказала мне? – А разве ты спрашивал? – Да… Действительно… – Если хочешь, я могу рассказать тебе, – Катарина кивает на ресторанчик неподалеку. – Зайдем? – Нет. Извини. Как-нибудь в другой раз. Антонио оборачивается и смотрит на склон, по которому уверенно скользит лыжница в ультрамариновом, привлекающем внимание комбинезоне. Мгновение – и она резко останавливается возле них, сдергивает маску и, смеясь, подставляет мужчине для поцелуя обветренную щеку. – Ты обогнал меня! – Клянусь, это вышло случайно! – В голосе Антонио столько нежности, что Катарине хочется исчезнуть и никогда больше не слышать, как он разговаривает с другой женщиной. Ей адресовано все тепло, весь темперамент его певучего итальянского тембра, а для жены он хранит теперь ледяные, почти равнодушные ноты. – Больше не делай так! – грозит ему пальцем спутница. – Ни за что! «За что? – думает Катарина. – За что мне это знакомство? Лучше бы я продолжала воображать на месте яркого комбинезона молодую амбициозную стерву привлекательной наружности, а не видеть, что ты предпочел мне даму, в которой на первый взгляд нет ничего примечательного, кроме броской спецодежды. Тонкие русые волосы стянуты в тугой пучок, косметика отсутствует, густые неровные брови наползают на верхние веки, белесые жидкие ресницы и круглые удивленные глазки. Она хихикает, и ее голова качается взад-вперед, как у болванчика, а из-под воротника выпрыгивает второй подбородок. Если она – предел твоих мечтаний, Антонио, то кто же тогда я?» – Это Катарина, – вспоминает о ней муж. Катарина видит, как в глазах соперницы сменяют друг друга мгновенное осознание, оценка, изумление, грусть, смущение, над которым все же берет верх торжество победителя. Она кивает Катарине и с вызовом произносит: – Элиза. «Она же не думает, что я скажу ей, будто мне очень приятно…» – Ладно, – Катарина делает несколько шагов в сторону. – Мне надо работать. – До свидания, – насмешливо-вежливо бросает ультрамариновый комбинезон. – Знаешь… – неожиданно произносит муж. – Да? – Довольно странно видеть тебя работающей без белого халата, лампы, операционной и пациентов без сознания. И тут Катарина не выдерживает: – Во всяком случае, я по-прежнему предпочитаю общаться с теплокровными, – она кидает острый взгляд за спину Антонио. – Зря вы так. Дельфины – просто потрясающие создания. – Элиза говорит медленно, слегка высокомерно, тонко намекая, что замечание Катарины все же задело ее. – Они очень умные, понятливые и великолепно выполняют команды. – На самом деле Элиза – отличный дрессировщик, – встревает Антонио. – В этом я нисколько не сомневаюсь, – усмехается Катарина. «Тебя она выдрессировала отменно. Бросился защищать любимую от нападок стервы-жены, хотя помощи ей никакой и не требовалось. Такая сама кого хочешь проглотит. Работает с дельфинами, а повадки акульи!» – Нет, ты только послушай! Если бы ты только видела, как ловко она ими крутит! Думаешь, арсенал ее питомцев ограничен обычными прыжками сквозь кольца и всем известной игрой в мяч? – Я ничего не думаю. – Катарина делает новую попытку уйти, но муж несется дальше: – А ты можешь себе представить танго с дельфином? А знаешь, каково плыть, стоя у него на спине? А Элиза ведь не только тренер, она научный работник, психолог, выпустила книгу и скоро получит степень. – Поздравляю. – Ладно, Антонио, довольно, – смущенно встревает дрессировщица. Заметно, что все происходящее женщине приятно, но даже она чувствует, что мужчина перегнул палку. – Да почему же довольно? Катарина, ты должна знать, что Элиза – просто замечательный тренер! – Я рада. За тебя. «Я думала, ты жесток, Антонио, но, похоже, ты просто глуп. Мог бы догадаться, что мне как раз об этом знать необязательно». – Это даже описать невозможно, как она общается с дельфинами. Я просто слов не найду. Она делает это так же хорошо, как… – Как я – аппендэктомию? – Что? – Она беседует с афалинами так же отменно, как я провожу аппендэктомию, – твердо повторяет Катарина. – Не понимаю, при чем здесь удаление отростка. «Зато понимаю я». – И потом, аппендэктомию ты давно не проводишь. – Спасибо, что напомнил. «Именно поэтому ты и заинтересовался дельфинами». – А кстати, чем ты здесь занимаешься? – Вывихи, трещины, растяжения, переломы… – Понятно, – резко перебивает муж. – Ничего интересного. Поехали, – командует он Элизе и, бросив жене снисходительное «увидимся», отталкивается и уносится вниз по склону. – До свидания, – насмешливо произносит соперница и спешит за своим обожателем. Катарина замирает и смотрит им вслед до тех пор, пока виляющие спины не превращаются в еле различимые черные точки и в конце концов не исчезают совсем. – Смеешься? – спрашивает она у невидимой Элизы, чей яркий комбинезон все еще мелькает в глазах. – Только не рассчитывай на поддержку Антонио, если однажды дельфин сбросит тебя со спины и ты не захочешь рисковать снова. Чем тогда ты сможешь удивить охотника за трофеями – «обычными прыжками сквозь кольца и всем известной игрой в мяч»? Даже не думай! Разве ты не слышала? Вывихи и переломы его не интересуют. – Катарина захлебывается словами. – Что же он творит, наш драгоценный Антонио? Примял меня, как плуг маргаритку, и даже не заметил. Смотри, Элиза! Как там у Бернса? … И ты, виновник этих строк, Держись, – конец твой недалек. Тебя настигнет грозный рок — Нужда, недуг, — Как на весенний стебелек Наехал плуг… – Наехал плуг, – повторяет Катарина, глядя в зеркало. Открытые наконец ворота гаража заманивают спасительным черным чревом, предлагая женщине убежище от новых потрясений и унижений. Она прижимает руки к горящим щекам и отчаянно спорит сама с собой. – Я просто не поеду туда. Ни сегодня, ни завтра, никогда. – Опять убегаешь? – А разве я должна стремиться туда, где об меня вытирают ноги? |