Онлайн книга «Нулевой том»
– Тонкости… Как же ты нашла его? – А этого он вам не сказал?.. – Радость так же быстро схлынула с ее лица, как пришла. – Сказал… Только я хотела бы и от тебя услышать. – Встретила случайно. – Лицо Вари тут же расцветало от надежды, точнее сказать, рассветало. – На почтамте. – Ребеночка сделали тоже случайно? – Он вам и это сказал? – возликовала Варя. – Что ж такого… Мать все-таки. Куда прятаться? Еще месяца два пройдет – уже не спрячешь… – Он вам… сам сказал?! – словно все еще не веря, а на самом деле так сразу и поверив, повторяла Варя. – Сам… – помедлив и потупившись, сказала Екатерина Андреевна. – Как же он еще мог сказать, как не сам?.. – Ой!.. – Варя прижимала тыльные стороны рук к горящим от счастья щекам. – Неужели правда? – Помоги же! – обжегшись о кастрюлю, в сердцах сказала Екатерина Андреевна. Варя схватилась за голые ручки. – Вон тряпка! Обожжешься, дура!.. – Ничего! Совсем не горячо… Сергей Андреевич, хищно крадучись, раздвигает кусты. – Тише вы! Что вы там топчетесь, как кабан… – зло шепчет он просунувшемуся за ним, запыхавшемуся корреспонденту. Перед ними небольшая поляна. – Стойте здесь и не дышите. И не думайте щелкать, пока не выстрелю… Я зайду с той стороны. – И он нырнул в чащу. Шаг его бесшумен, в нем виден охотник. Глаза его горят. Мы еще не видели его таким живым… Раздался длинный, витой свист. Сергей Андреевич принял ружье на изготовку, с ненавистью поглядывая напротив: корреспондент просунул-таки свой телеобъектив… На поляну выскочила и замерла косуля… Сергей Андреевич вскинул ружье… Щелк. Стоп-кадр: приближенное телеобъективом, резкое, нацеленное, ловкое лицо Сергея Андреевича. Следом выскочил, ломая кусты, директор и замер над косулей. Вышел Сергей Андреевич, счастливо улыбаясь. Вышел Аркадий, как младшеклассник, довольный доверием старшеклассников. – Говорил, не бери! – сказал директор. – Вот досада… – А что? – с невинным видом спросил Сергей Андреевич. – Сам же говорил, что не хватает угодий, пора отстреливать… – Ах, вот что, ты из хозяйственных соображений… – Так ты же чиновник, ты бы без собственной подписи себе не позволил… Мрачный директор, недоумевающий Аркадий, ироничный и уверенный в директоре Сергей Андреевич… Екатерина Андреевна в Варя продолжали хозяйничать. Со стороны это выглядело так мирно, словно они уже невестка и свекровь. – Честно говоря, – болтала Варя, – я не то чтобы не поступила, я ведь и не поступала… – Как так? – насторожилась Екатерина Андреевна. – Из-за Сергея? – Да нет, он тут ни при чем. Я его еще тогда и не встретила. Не понравилось там мне все. Я сама себе не понравилась… Здесь мы живем однообразно, но сами. А там – все как один. Все встают в одну очередь за одним и тем же, все в метро едут, все в институт поступают… И не сомневаются, что им нужно то же, что и другому. А мне это вдруг непонятно стало. – А ты индивидуалистка, – усмехнулась Екатерина Андреевна. – Это преодолеть нужно было. Учиться ведь все равно надо. – Для чего преодолевать? Если бы у меня цель настоящая была – тогда понятно. А так – чтобы быть не хуже других, потому что все так делают? Для этого – учиться, выходить замуж, служить?.. Преодолевать надо лень, страх, усталость – но не себя. Себя преодолевать как раз и не надо. Екатерина Андреевна слушала задумчиво. Раздался далекий выстрел, она рассеянно посмотрела поверх. Варя и не слышала… – Это я и поняла. А когда Сережу вдруг встретила, совсем все стало правильно и легко. Он меня поддержал. Даже восхищался моей самостоятельностью. Конечно, у него там дело, призвание. Но ему так одиноко в Москве… Он так радовался, когда меня встретил, как ребенок. Даже Москва другой для меня стала – как на картине «Грачи прилетели»… Екатерина Андреевна неподвижно смотрит в одну точку. – А что он про ребеночка тебе сказал? – Ничего пока не сказал… – трезвея, ответила Варя. – Сказал, надо поговорить… Вы не думайте, я не такая дура, я знаю, что это значит. Утром еще думала: он вас боится… Обрадовалась, что он вам все рассказал. Только так будто еще хуже, раз он меня любит, раз все по-доброму… Я знаю, как это все ему некстати, и, конечно, сделаю, как ему лучше: теперь все делают… только жалко. Ребеночек-то такой правильный! – Правильный?.. – Ну да. Так он сам пришел, словно хотел, словно искал, к кому, и подыскал, и поверил… Я правда это знаю. Знаю, какой он хороший и добрый, и красивый, и здоровый… – Он? – Точно он. Екатерина Андреевна снова задумалась, прикрыла на секунду глаза… …Березовая весенняя роща, солнышко, яростно щебечет птичка. На пригорке, на расстеленной плащ-палатке сидит еще молодая красивая Екатерина Андреевна в военной форме. Положив ей голову на колени, с сухой травинкой в белых зубах, лежит навзничь лейтенант: рука у него в гипсе, в глазах отражаются облачка. Екатерина Андреевна теребит его есенинские кудри. – А если у тебя дите будет? – говорит лейтенант. – Сам ты дите… – Мамочка!.. – смеется лейтенант, обнимая ее. Екатерина Андреевна прикрывает глаза… …И открывает их. Видит кузин, о чем-то шепчущихся с Варей. Как дети, они сразу знакомы. Варя им что-то говорит – они таращатся восторженно. У Вари такое же лицо: почти ровесница, ребенок… – Варя! – позвала Екатерина Андреевна. Та увлеклась и не слышала ее. – Варя! Кузины подтолкнули Варю локтем, устрашающим кивком… По-детски смутившись, Варя поспешила к Екатерине Андреевне. – Варенька, я тебя знаешь что попрошу?.. – вкрадчиво сказала та. – Только ты послушайся меня, сделай так… – Что? – настораживается Варя. – Обещай. Да не бойся ты, дура, ничего плохого!.. – Обещаю, – веселеет Варя. – Они сейчас уже вернутся… так я тебя спрячу. – Как это – спрячете? – Очень просто, в сарай. Там у меня сена еще полно, мягко. И твой крестник там, скучно не будет. – Какой крестник?.. – Варя смотрит на Екатерину Андреевну испуганно. – Волчонок… – Екатерина Андреевна несколько сомнамбулична. Ловит Варин взгляд, отряхивается и улыбается. – Ну, чего испугалась? Я хочу без тебя с Сережей поговорить. Потом тебя выпущу. Ну? Ты же уже обещала… |