Онлайн книга «Вопрос на десять баллов»
|
Когда я сижу вечером и оттачиваю свою поэму, мой взгляд падает на полоску фотографий, прилепленных к стене над столом пластилином, – я целую Алису, а она морщится. Мне приходит в голову, что наше прекрасное веселое свидание удалось лишь отчасти. Конечно, мне лучше забыть об этом, но я волнуюсь, что не смогу уснуть, пока снова не поговорю с Алисой, поэтому надеваю пальто и направляюсь в студенческий бар в надежде, что она заскочит туда после репетиции. Естественно, ее там нет. Единственным знакомым мне человеком в баре оказывается Ребекка Эпштейн, окруженная своей небольшой кликой охрененно-озлобленно-решительных. Похоже, она очень рада видеть меня и просит своих товарищей передвинуться на лавке, чтобы я смог втиснуться рядом с ней, но стол уже заставлен пустой тарой – такое впечатление, что она весь вечер мешала виски с пивом, так что уже порядочно набралась. – Смотрела «Броненосца „Потемкина“»? – спрашиваю я, ища глазами Алису. – Нет, а что, стоит? – Обязательно. Восхитительный фильм. Он всю неделю будет идти в «Артс». – Тогда пошли, ладно? Я завтра вечером прогуляю лекции… – Ну, на самом деле я уже сходил на него сегодня. – Сам? – Нет. С Алисой, – говорю я как можно более ровным тоном. Но Ребекка, которая чует такие вещи за милю, набрасывается на меня: – Похоже, вы стали офигительными друзьями, а? Ты мне ничего не хочешь рассказать? – Мы просто провели некоторое время вместе, вот и все. – Ну и как прошло? – скептически интересуется Ребекка и начинает сворачивать цигарку, хотя одна уже висит у нее на губе, и делает это с таким видом, будто заряжает револьвер. – Ну… и как… – (она лижет бумагу) – прошло? Ну, Джексон, ты наверняка знаешь, как классно погулять с девчонкой, правда? Сначала шедевр советской пропаганды, потом – ресторан «У Луиджи», коктейль из креветок, половина цыпленка-гриль и две пинты «Ламбруско бьянко». Вот она, сладкая жизнь. Надеюсь, после такого расчудесного дня она дала немного потискать себя за сиськи… Сейчас самое благоразумное – не глотать наживку. – На самом деле мы типа встречаемся друг с другом, – говорю я. Ребекка поднимает брови и улыбается сама себе. Затем прикуривает новую сигарету и продолжает: – В самом деле? – Она сплевывает табак, прилипший к губе. – Тогда почему я ни разу не видела вас вместе около нашей общаги? – Мы действуем осмотрительно и не спеша, – неубедительно произношу я. – Хорошо-хорошо. Так это ты, значит, звонил ей на неделе? – Нет! – Ты уверен? – Да! – Потому что голос чертовски напоминал твой… – …ну… – …только ты его так смешно коверкал… – …да не я это был… – А ты уже поимел ее? – хрипло интересуется Ребекка, выпятив губу с прилипшей к ней сигаретой. – Что? – Вы вступили в половую связь? Ну, знаешь, трах, коитус, тварь с двумя спинами. Ну давай же, ты должен был хотя бы слышать об этом. В конце концов, ты собираешься на «Университетский вызов» – что будешь делать, если зададут такой вопрос? «Джексон, из Саутенда-он-Си, изучающий англ. лит., что такое половая связь?» – «Хмммм… Я могу посоветоваться с командой, Бамбер? Алиса, а что такое поло…» – Ребекка, я знаю, что это такое. – Так это у вас было или решил дождаться первой брачной ночи? Или, может, ее беспокоит твоя прошлая половая жизнь: знаешь, в наши дни лучше перебдеть, чем недобдеть. Правда, насколько я помню, никакой половой жизни у тебя еще не было… И я, не успев осознать, что говорю, парирую: – Ну, знаешь ли, с твоей, Ребекка, не сравнить. По крайней мере, домой писать не о чем. Ребекка вынимает сигарету изо рта, кладет руку на край стола и некоторое время молчит. – Отлично сказано, Джексон. Отлично сказано. – Она одним глотком осушает последний дюйм пива в кружке, морщится и говорит: – Туше, Джексон. И мы снова сидим молча. – Я не хотел… – Не парься, все нормально… – Я не имел в виду… – Знаю, что не имел… Я решаю идти. – А ты придешь на съемки? – спрашиваю я, надевая пальто. – Какие съемки? – «Университетского вызо…» – Когда? – Послезавтра. – Не могу, у меня как раз консультация, так что… – …на втором этаже на доске объявлений висит список… – …знаю… – …так что просто впиши свое имя, если… – Посмотрим… – Я очень, очень хочу, чтобы ты приехала… – Почему? – Просто хочется тебя увидеть. Может, все-таки приедешь? – Хорошо. Ладно. Может быть. На всякий случай я заскакиваю в общежитие к Алисе и оставляю свою открытку ко Дню святого Валентина: сначала моя рука зависает над ее почтовым ящиком, потом я делаю глубокий вдох и отпускаю письмо. Потом я слоняюсь вокруг, делая вид, что читаю объявления на стенах, втайне надеясь, что Алиса вернется. Но мне не хочется напороться на Ребекку второй раз за вечер, поэтому я возвращаюсь домой и прихожу как раз в тот момент, когда Джош прикалывает к моей двери какую-то записку. – А, вот и ты, Ромео. Тебе оставили записку. Некто по имени… – (Неужели Алиса!..) – Некто по имени… Тони. Он просит тебя срочно перезвонить ему. – Правда? – удивляюсь я. Чего это вдруг я понадобился Тони? Может, и он решил приехать погостить? Я не могу допустить, чтобы приехал Тони, – завтра День святого Валентина, послезавтра – «Университетский вызов» и все такое. Я смотрю на часы. Полдвенадцатого. Я иду в холл и звоню из автомата. – Приветик, Тони, – весело начинаю я. – Здорово, Брай… – Слушай, я тебя не разбудил? Мне тут оставили записку, что ты звонил… – Да все нормально… – Ты хочешь ко мне приехать, Тони? Если ты собирался, то лучше отложить поездку, потому что сейчас не самое подходящее время для… – Я не собираюсь к тебе приезжать, Брай. На самом деле я хотел узнать, когда ты сможешь сюда приехать. – Ну… думаю, не раньше Пасхи. – Нет, я имею в виду, навестить Спенсера. – А что со Спенсером? – Разве ты еще не слышал? Я прижимаю трубку к уху посильнее и облокачиваюсь о стену. – Слышал – что? Тони вздыхает в микрофон и говорит: – Он попал в аварию… |