Онлайн книга «Московские тени»
|
– У меня этим летом здесь такое чудо случилось! Не поверите. Вон там у забора лиственница растет, и сколько лет, как кустик, даже выдернуть хотел, смородину посадить или крыжовник. Наталья при слове «крыжовник» нехорошо хохотнула, но Андрюха не обратил внимания. – А нынче прямо расцвела. За лето на полметра вытянулась и – самое удивительное! – маслята вокруг высыпали. Жарили, суп варили. Вкуснотища! Никогда бы не подумал, что у меня на участке маслята будут. Каждое утро собирал. Недавно только кончились. Жалко. – Ну чего жалеть, – пробасил бородатый, – сезон-то прошел. Зима скоро… Жена вернулась вместе с сыном. – Вот, – расстроенно объявила, – проснулся. Дома всегда спит в это время… Давай, – велела, – садись к папе. Есть хочешь? – Сын отрицательно мотнул головой. – Ну, так посиди, подыши… Слушай, Андрюш, а они что, у тебя тут живут? Андрюха пожал плечами: – М-м, так… Пока Максим дела устраивает… Знаешь ведь его ситуацию. Жена бывшая, ребенок в его квартире… – Интересно. – Дру… друзья! – очнулся, вскричал Володька заплетающимся уже языком. – Друзья, давайте накатим! Чего вы?.. А? Никит, расплескай. Всё нормально… нормально. И – споем. Как надо! – И, не дожидаясь водки, согласия, он во всю глотку, хрипло, некрасиво заорал– зарычал: Че-орный во-о-орон, черный во-о-орон! Что ж ты вьё-о-ошься надо мно-о-о-ой-й!.. – Володь! Замолчи! – Андрюха вскочил. – Заткнись, говорю! – Хлопнул ему по губам ладонью, встряхнул. – Я же просил! Я просил!.. Мне и так постоянно!.. Петь – пой, но чего орать?! – Не нравится? А-а! – Кажется, за секунды пения Володька опьянел еще больше, еле сидел, еле шевелил языком. – Да я… я из души пою! Я вообще могу уйти! Зачем вообще… Не хотел ведь. Знал… Да ну! – Он поднялся, постоял, качаясь над столом. – А… Зануды вы все. Всё… всё понятно… заткнулся. Он медленно, с усилием развернулся и пошел к крыльцу. – Ну вот, – расстроенно поморщился Андрюха. – Встретились… Наташ, поговори с ним. Нельзя ведь так. Не встреча друзей, а мученье какое-то. – Спать его надо уложить, – сказала жена Сергеева. – У него такой график тяжелый, – стала оправдывать Наталья, – днем репетиции, вечером спектакли. Еще и детские по выходным. Психологически очень трудно. Все оглянулись на Володьку. – Володь, погоди! – позвал Андрюха. Володька запнулся о неровно положенную плаху и рухнул. Голова ударилась о приступок крыльца. Раздался тупой, но громкий хлопок. «Оп-па! – повеселел Сергеев. – Началось!» К Володьке подбежали, потянули вверх. Тяжелый, обмякший, не пытается сам подняться. Висит на руках. Неразборчиво, бесцветно мычит… Усадили. Правая сторона лица быстро потемнела и стала опухать. – Что же ты делаешь! – плачуще говорил Андрюха. – Ты меня слышишь? Володь? – А-ай… больно… Наталья увидела лицо и взвыла. – Повели в дом, – с удовольствием командовал бородатый. – Уложить надо. Андрюш, свинцовая вода есть? – Да откуда… – У него спектакль в воскресенье! Го-осподи! – сухо, без слез рыдала Наталья. – Сделайте что-нибудь! В прихожей столкнулись с Максом. Сергеев заметил его презрительный и брезгливый взгляд, плоскую бутылочку коньяка в руке… Завели Володьку в спальню, под руководством Максовой девушки – «не сюда, не сюда!» – положили на раздвинутое кресло-кровать. Обернули голову мокрым полотенцем… Сергеев проверил Дашку. Она спала на дальней тахте, в уголочке. Из капюшона торчал остренький носик и круглые, как шарики, щеки. Сергеев наклонился к ней, прислушался: дышит? Дышала… Подождал, пока Володька перестанет стонать и ругаться и уснет, и вышел. – Вы с ночевкой, что ли, приехали? – спрашивал Макс, свинчивая крышку с бутылочки. – С ребенком? – Мы с Андреем заранее договорились обо всем, между прочим, – ответила жена Сергеева. – А что? – пошла в атаку Наталья. – Проблемы какие-то? – Да нет… Но надо определиться со спальными местами. – Макс посмотрел на Андрюху; Андрюха сидел, подперев рукой подбородок. – На улице уже холодно спать… Так, сколько нас получается? Считать никто не стал. Макс налил себе и своей девушке коньяку, жестом предложил остальным и тут же поставил бутылочку на стол. Сергеев плеснул водки бородатому, Андрюхе, Наталье, себе. У жены вино еще было. Саня вяло мусолил кусок шашлыка… – Что, давайте за знакомство, что ли? – Макс кивнул на свою девушку. – Настя, моя невеста. – Уху, – саркастически произнесла Наталья. – Ждем, кстати, ребенка. – Да? Правда? – удивленно и искренне заинтересовалась жена Сергеева. – И на каком месяце? – Почти шесть, – смущенно сказала Настя. – Хорошо-о. А у нас дочке четыре недавно исполнилось. Теперь Макс удивился: – Ты опять родила? – Представь себе! А ты не заметил? Там спит, на тахте, сверточек… – Когда это вы успели? – Со стороны это всегда незаметно, а если рассказывать как и что… – Расскажите, пожалуйста! – с боязливым любопытством попросила Настя. – Беременным лучше не знать. Все сами увидите. – Ой, не пугай, не пугай! – Макс поднял рюмку. – Мы и так трясемся. Ну, тогда за детей! Только выпили, жена заволновалась: – Никит, сходи глянь, как она там. Вдруг Володька… – Я посмотрю, – вскочила Наталья. – Может, все-таки примочку какую-то сделать? Что помогает от синяков? Ей не ответили. Снова сидели молча. Бородатый глядел насмешливо, он словно бы чего-то ждал и был доволен напряженностью. Жена Сергеева явно готовилась к ссоре с Максом, но ее сдерживало известие о беременности его подруги и присутствие за столом сына. И уже раза два она говорила: – Саша, ты спать не хочешь? Иди ляг с Дашенькой. – Не хочу, – бубнил он, а потом вдруг спросил Макса: – Дядя, а вы поиграете? – Что, малыш? – Вы на такой играли. На досочке… – На гуслях? – Угу, на гуслях. – Ух ты! – неожиданно для себя поразился Сергеев. – Ты действительно помнишь? Сань? – Помню. – Молоде-ец! И Макс, обрадованный, что пятилетний мальчик помнит о его давней игре, оживился и осмелел, почувствовав в Саше поддержку: – Конечно, сыграю. Я каждый день играю. И начал, когда тоже маленьким был. Тогда совсем редко кто умел. На гитарах играли, а я на гуслях. |