Книга Список на ликвидацию, страница 17 – Лорел Гамильтон

— Я знаю, что еда помогает, — сказал он, глядя на дорогу. Машину он вел тщательно и идеально точно, как делал почти любую работу. — Но если я не ошибаюсь, кормить ardeur тебе тоже в ближайшее время понадобится?

— Не ошибаешься, — ответила я, торопливо прожевывая маффин.

— Можешь зайти в любой бар в городе и там кого-нибудь найти.

— Нет.

— Ты усложняешь себе жизнь, Анита, — сказал он, сворачивая на улицу, где стоял наш мотель.

— Случайно — не могу. И вряд ли смогу когда-нибудь.

— Я думал, ardeur все это смыл, и ты научилась заниматься просто сексом.

— Могло бы так быть, но ardeur может вызывать зависимость, и у разных по-разному.

— Как наркотики? Одни подсаживаются быстрее других?

— Именно. Очень было бы неприятно подцепить незнакомого мужчину, а он как раз такой и окажется. Получит зависимость от того, чего, быть может, уже никогда не найдет. Мне из чувства вины придется взять его к себе, как потерявшегося щенка.

— И ты взяла бы, — сказал Эдуард, будто отмечая недостаток в моем характере.

— А ты бы вины не испытывал?

— В смысле — мог бы я кого-то трахнуть, подсадить на ardeur и пойти своей дорогой?

— Да.

— Да, — ответил он.

— Ты один из моих ближайших друзей, но этого я не понимаю.

— Знаю.

Он заехал на парковку, где стояли все прочие полицейские машины.

Я доела завтрак и запила колой, потому что кофе с «мак-маффином» плохо сочетается. Вытерла руки салфетками.

Эдуард выключил двигатель, но из машины не вышел. Я ждала.

— Ты не так беспощадна, как я, но убиваешь так же легко.

— Спасибо, — ответила я, зная, что это комплимент.

Он слегка улыбнулся, будто подтверждая, что я — один из очень немногих жителей земли, знающих, что это действительно комплимент.

— Но если дело обернется плохо, я знаю, что ты возьмешь под опеку Донну и детей.

— Возьму, конечно, но такие разговоры не в твоем стиле, Эдуард. У тебя предчувствие?

Я спросила всерьез, потому что у копов такое бывает. У многих из них есть зачаточные экстрасенсорные способности — потому они и выживают.

— Нет, я про Питера. Ему нужен я или кто-то вроде меня, чтобы закончить его обучение.

— Ты знаешь, я все равно не одобряю, что ты его обучаешь для продолжения семейного бизнеса.

— В смысле, готовлю на маршала?

— Эдуард, со мной-то не надо играть в эти игры.

Он кивнул:

— Питер хочет, чтобы я его взял на задание за границу, когда ему будет восемнадцать. Если сочту его готовым.

— А он будет готов? — спросила я.

Он поджал губы, кивнул:

— Я думаю, что да.

— Почему-то тебе невесело по этому поводу.

Он снова кивнул:

— Ты же знаешь, как бывает на наших охотах. Умения недостаточно.

— Да, нужна еще и удача.

— Боюсь, я так буду за него волноваться, что буду недостаточно осторожен.

— Ты боишься, что если возьмешь его с собой, то подставишься, защищая его, а когда погибнешь ты, погибнет и он.

— Да, — сказал он и повернулся на меня посмотреть. Лицо у него было очень серьезно — не бесстрастное, не гневное, не угрожающее. Просто серьезное.

— Не бери его.

— Не могу я теперь отыграть назад, Анита. Это его сломает.

Я нахмурилась, отпила колы, попыталась подумать.

— Что ты хотел бы, чтобы я сказала?

— Я собираюсь попросить об одолжении, о котором не имею права просить.

Это меня удивило, и удивление, наверное, отразилось у меня на лице.

— Что это такое ты можешь попросить, чего просить не имеешь права?

— Поезжай со мной на первую охоту Питера.

Я заморгала. Много чего мне пришло на ум, но я подумала и сказала только одно:

— Когда?

— На следующий год, наверное, осенью.

Я кивнула:

— Как сезон на оленей.

— Ага.

Я кивнула снова.

— Наверное, мне придется взять с собой кого-то из телохранителей, и ты знаешь: я не одобряю того, что ты делаешь с Питером.

— Но все-таки поедешь.

— Да, все-таки поеду.

— Я знаю, что если тебя убьют, есть риск, что ты утянешь за собой всех, с кем связана метафизически, всех, кого ты любишь. И все-таки ты поедешь.

Я вздохнула:

— Если честно, я должна буду сперва с ними поговорить, и так и сделаю. Но мы не можем не давать друг другу жить своей жизнью — тогда мы стали бы арестантами, а этого никто из нас не хочет. — Я стала складывать мусор в пакетик. — Кроме того, я думаю, у Жан-Клода хватит мощи обеспечить выживание всем. Но если я должна буду рискнуть со всем этим выехать из страны, то мы до осени следующего года должны победить Мать Всей Тьмы и «Арлекин». Я не могу рисковать, что я погибну, и она победит.

Он кивнул:

— О'кей. Я тебе помогу решить твою проблему, а ты мне поможешь в моей.

— Согласна.

Он улыбнулся — в улыбке смешались жестокая беспощадность Эдуарда и доброжелательность старины Теда.

— Я подписался помочь тебе убить старейшего на планете вампира, который всего лишь дух, так что нам для ее ликвидации понадобится магия.

— Может оказаться, что ее вообще нельзя убить. Может быть, мы сможем лишь поймать ее в магический плен, но если честно, пока еще никто не придумал против нее чего-то действенного.

— Так что я тебе помогаю осуществить невозможное, а потом ты едешь со мной и с Питером на куда более банальную дичь.

— Так как для первой охоты Питера ты выберешь что-нибудь попроще, то да, выходит примерно так. Ты мне поможешь убить то, что в принципе неубиваемо, потом выследить и перебить самых свирепых воинов и убийц среди вампиров и оборотней, а потом я тебе помогу в чем-то куда более простом.

Я улыбнулась — не могла сдержаться.

Он покачал головой:

— Не само убийство для Питера будет трудно. А связанные с этим эмоции.

— Как он вообще справляется?

— Он мой сын, — ответил Эдуард, но счастья в голосе слышно не было.

— То есть безжалостный и хладнокровный убийца?

— Нет, в смысле, он хочет таким быть.

— Это хуже, — сказала я.

— Намного, — согласился он.