Онлайн книга «Лицей послушных жен»
|
– П-п-повезло… – с иронией повторила я. – Вот именно! – кивнул он. – Пускай смело пользуется шансом. И никому об этом не рассказывает. Мой совет. – А сколько раз можно воспользоваться такой лазейкой? – спросила я. Он удивленно посмотрел на меня: – А кто может знать, сколько человек вернулось, а сколько осталось там? Такой статистики нет. И быть не может! Помнится, в прошлый раз я выслушивала его комментарии как полный бред, и чем его было больше, тем лучше: бумага терпит, народ читает, контора пишет. Если бы только знать, что сама попаду в такую передрягу! Теперь уже он смотрел на меня как на сумасшедшую, даже спросил: – А вы что, действительно увлеклись этими исследованиями? Я подтвердила. Он грустно покачал головой: – Это как болезнь, берегитесь… Я ею уже переболел. И достаточно серьезно. К сожалению, сейчас меня ничто подобное не радует. – Почему? – удивилась я. – Перестал верить. Ведь теория должна подтверждаться практикой. – Помнится, вы говорили о своих встречах с Сервантесом… – улыбнулась я. – Говорить с Сервантесом довольно просто… – Он кивнул на книжные полки. Значит, тогда он врал мне. Теперь я вру ему… Я была разочарована. Решила больше ни о чем не спрашивать. – Да, – сказала я, чтобы не молчать. – Потерять веру – это обидно… Он внимательно посмотрел на меня. – Со временем теряешь все. Вера уходит последней. Много лет я мечтал доказать, что путешествовать во времени – возможно. И безумно хотел этого. – У вас были на то какие-то личные причины? – не удержалась я от вопроса. – Никаких, – вздохнул он, – никаких, кроме желания сделать переворот в науке. Но сейчас я думаю: все, что ты делаешь, должно иметь веское основание. Какой-то смысл. У меня его не было. Возможно, у вашей корреспондентки он есть. А что она об этом говорит? – Вы всегда жили один? – спросила я, сделав вид, что не услышала последнего вопроса. Откровенничать не хотелось, а выдумывать новую историю – лень. – У меня много друзей, – пожал плечами он. – А семья? – Родителей своих я не помню, я был маленьким, когда они погибли. А если вы имеете в виду брак, то… – Он задумался и добавил: – Знаете, я никогда не воспринимал отношения как форму совместного существования… – В смысле? – Если вы этого не понимаете, то, наверное, вы счастливый человек… А вы счастливы? – добавил он. Я пожала плечами: – Наверное… Да. Не знаю… А вы? Он долил в чашки уже остывшего чая, сделал еще несколько необязательных движений – поправил скатерть, смахнул с нее крошки. Наверное, я лезу не в свое дело. Мне стало неловко. Я поднялась. – Спасибо за полезную информацию. Он тоже поднялся и хитро улыбнулся: – История вашей корреспондентки, о которой вы говорили, – это очередная утка для читателей газеты? – Да, сейчас это модно – «битвы экстрасенсов», похищения инопланетянами… – Но я не сказал вам ничего нового. – Ну да, – не очень любезно буркнула я, забирая со стола диктофон. – А вы не включили свой аппаратик… – лукаво заметил он, указывая глазами на диктофон. Мои щеки стали краснее спелых помидоров. Он сказал правду: диктофон я положила так, для антуража. Опережая мой жалкий лепет, он весело посмотрел на меня. – Это все, о чем вы хотели узнать? – Не все! – А почему же уходите? – Потому что вы сказали, что все это бред. Какой смысл спрашивать… – Но я же вижу, вы не очень довольны нашей беседой… – настаивал он. Я обернулась уже с порога и выпалила почти с отчаянием: – Скажите, как можно выйти за пределы той лазейки, то есть того места, в котором оказался? Просто эта женщина все время находится в замкнутом пространстве той точки, в которую попала, а ей хотелось бы… – Я задумалась и выпалила первое, что пришло в голову: – …проведать свою бабушку на другом конце города! – Думаю, что это возможно при помощи любого предмета из того времени, – спокойно ответил он. – То есть? – Пускай эта ваша безумная дамочка возьмет с собой на прогулку старую тапку. Или что-то подобное. Молоток. Перчатку. Или поведет с собой за этот рубеж собачку… – Вы шутите? – Нисколько! Несмотря на это его лицо опять осветилось такой улыбкой, что я невольно отвела взгляд. – Спасибо, – вежливо сказала я. – Ну если вы больше ничего не хотите… – сказал он голосом Кролика из «Винни-Пуха» и пояснил: – Чаю. Кофе. Бубликов… – …старой тапки… перчаток… молотка… – со смехом сказала я и, испугавшись, что он обидится, добавила уже серьезно: – Можно я возьму бублик? – Конечно! – Он бросился к столу и подал мне вазу. – Хоть все! Я взяла бублик и засунула его в задний карман джинсов, пошла к двери. – Это будет вашим пропуском ко мне! – открывая дверь, сказал он. – То есть? – не поняла я. – Ну, ТАМ ваша корреспондентка возьмет с собой тапку, чтобы расширить границу передвижения, а вы взяли этот бублик, чтобы расширить границы нашего общения. Когда вас ждать? Ничего себе! Что он о себе возомнил, разозлилась я и выпалила плоскую шутку, которую не позволяла себе лет с пятнадцати: – После дождика в четверг! Он засмеялся: – Договорились! Можете не брать зонтик – я вас встречу! И осторожно закрыл за мной дверь. …На улице я прошла несколько кварталов и села на скамейку около какой-то старенькой церкви. Сидела, окутанная вечерней дымкой, и понимала, что мне некуда возвращаться: в свой слишком стерильный дом с евроремонтом – скучно, в ТОТ двор – страшно. Такое чувство, как будто я не имею на это никакого права. Что делать? Я пьяна от чая, заваренного моим собеседником. И не в себе от всего, что свалилось на меня. За какие заслуги или грехи? Зачем? Я спокойно жила не тужила. У меня есть все, что есть у любого среднестатистического гражданина этой страны. Надо мной, как говорится, не капает. Могу купить десять килограмм гречки, банку меда, сто пачек майонеза, если надо – мебель в магазине «Икеа», билет на концерт какой-нибудь Ирины Аллегровой (прости, господи, конечно, этого я делать никогда не буду!), скачать «Аватар» в «эйч-ди» и смотреть его на экране домашнего кинотеатра. |