Онлайн книга «Смертельные тайны»
|
– Значит, главное – стволовые эмбриональные клетки. – Совершенно верно. Райан немного помолчал. – В чем их потенциальная польза? – С их помощью можно вылечить болезнь Паркинсона, диабет, хронические болезни сердца, заболевания почек в последней стадии, печени, рак, рассеянный склероз, болезнь Альцгеймера… – В общем, что угодно. – Именно. Даже представить не могу, как кто-то может не желать подобного рода исследований. Широко раскрыв глаза, он ткнул длинным пальцем мне в нос и заговорил голосом проповедника: – Это, сестра Темперанс, первый шаг по скользкому склону к тому, что беременность станет лишь источником эмбрионов для выведения арийской нации мускулистых голубоглазых блондинов и стройных длинноногих женщин с большими грудями. Едва он закончил, объявили наш рейс. По пути в Гватемалу мы говорили о родственниках и общих друзьях. Я рассказала Райану про проект Кэти с крысами и сыром и про ее поиски работы на лето. Детектив спросил о моей сестре Гарри. Мы оба рассмеялись, когда я описала ее роман с родео-клоуном из Вичита-фоллс. Спутник поведал мне про свою племянницу Даниэль, которая сбежала торговать ювелирными изделиями на улицах Ванкувера. Мы согласились, что у девочек много общего. В конце концов меня сморила усталость и я заснула, положив голову на плечо Райана. Хоть и жесткое, оно было теплым и внушало уверенность. Когда мы забрали багаж в столице Гватемалы, пробрались сквозь толпу наперебой предлагавших свои услуги носильщиков и нашли такси, было уже половина десятого. Я сообщила водителю адрес. Он повернулся к Райану, спрашивая, как ехать. Я объяснила. В четверть одиннадцатого остановились у моего отеля. Пока я расплачивалась, детектив выгружал багаж. Я попросила квитанцию – водитель посмотрел на меня так, будто я потребовала анализ мочи. Недовольно ворча, он достал из-под сиденья клочок бумаги, что-то на нем нацарапал и швырнул мне. Портье приветствовал меня по имени, поздравил с возвращением, затем перевел взгляд на Райана. – Номер один или два? – Мне один. Триста четырнадцатый все еще свободен? – Sí, сеньора. – Возьму его. – А для сеньора? – Об этом спросите сеньора сами. Протянув кредитную карту, я расписалась, взяла свои чемоданы и пошла наверх. Успела повесить одежду, разложить туалетные принадлежности и направиться в ванную, когда зазвонил телефон. – Только не начинай, Райан. Я иду спать. – При чем тут Райан? – спросил Галиано. – Это же вы его пригласили. – Я пригласил и вас тоже. Так что хотел бы поговорить. – Я путешествовала с великим детективом двенадцать часов. И хочу спать. – Райан был чем-то обеспокоен. Друзья-приятели уже успели пообщаться. Я почувствовала укол раздражения. – Он застрелил человека. – Да. – Завтра мы с Райаном заглянем к Аиде Пера, подружке посла. Потом я намерен побеседовать с матерью Патрисии Эдуардо. Она утверждает, появились какие-то новые сведения. – Что-то вы скептически настроены. – Она странная женщина. – А где отец? – Умер. – Она согласилась дать образец слюны? Об этом я попросила Галиано перед самым отлетом в Монреаль. Теперь, когда у нас имелись предположительные данные о личности жертвы, можно было провести сравнительный анализ ДНК слюны сеньоры Эдуардо и ДНК, полученной из костей плода, найденных вместе со скелетом из «Параисо». Поскольку митохондриальная ДНК передается только по материнской линии, у ребенка, его матери и бабушки должна быть одна и та же последовательность. – Уже. И я забрал кости плода из лаборатории Матео. – Сеньора Эдуардо видела набросок, который я прислала по факсу? – Да. – Она согласилась с мыслью, что скелет принадлежит Патрисии? – Да. Как и все здесь в управлении. – Бедняжка наверняка вне себя от горя. Послышался вздох. – Ay, Dios. Самая печальная новость, которую может услышать мать. Несколько мгновений мы оба молчали. Я подумала о Кэти, представив, как Галиано сейчас думает об Алехандро. – Хотите пойти с нами? Я ответила утвердительно. – Кто такая эта Пера? – Два года назад закончила школу, с тех пор работает секретаршей. Этого, по крайней мере, Шанталь не придумала. – Что говорит насчет Спектера? – Пока ничего. Я решил, лучше будет побеседовать лично. – Во сколько? – В восемь. – Захватите кофе. Положив трубку, я разделась, прыгнула в ванну – и тут же стрелой выскочила, поскользнувшись на плитке и ударившись бедром о раковину. Вода была холодной как лед! Ругаясь, я завернулась в полотенце и начала возиться с кранами. Из обоих текла холодная вода. Вся дрожа и продолжая ругаться, я залезла под одеяло. Райан так и не позвонил. Я заснула, не зная, досадовать или радоваться. На следующее утро я проснулась от грохота отбойного молотка, вполне способного необратимо повредить мой слух. Накинув одежду, высунулась в окно. Тремя этажами ниже шестеро рабочих ремонтировали тротуар. Похоже, проект был долгосрочный. Кошмар! Я позвонила Матео, сообщила, что вернулась в Гватемалу и днем буду в лаборатории ФСАГ. Когда спустилась в вестибюль, Райан уже ждал. – Как спала, крошка? – Как убитая. – Настроение улучшилось? – Что? – Наверняка ты вчера очень устала. Послышался сигнал машины Галиано. Закрыв только что открытый рот, я прошла через стеклянные двери, пересекла тротуар и села на переднее сиденье. Райану пришлось устроиться сзади. Пока мы ехали к дому Аиды Пера, Галиано рассказал, как продвигается расследование дела Клаудии де ла Альды. – В тот вечер, когда пропала Патрисия Эдуардо, Гутьерес в церкви готовил цветы к Дню Всех Святых. – Его алиби кто-то подтверждает? – спросил Райан. – Около полудюжины прихожан, включая его домовладелицу сеньору Ахучан. Она сказала, что следовала за ним до самого дома и клянется, что Гутьерес не мог снова выйти, по крайней мере выехать, поскольку она перегородила дорожку своей машиной. – Сообщница? – спросил Райан. – Ахучан заявляет, что просыпается каждый раз, когда Гутьерес входит в дом или выходит из него. – Галиано свернул налево. – Она также настаивает на том, что парень и мухи не обидит, к тому же он одинок и у него нет приятелей. |