Онлайн книга «Смертельное путешествие»
|
– Судя по всему, ваш пес прежде, чем его подстрелили, успел вцепиться в запястье нападавшего. На земле, рядом с мордой пса, Райан обнаружил медицинский браслет с именем Стовера. Кроу тут же сделала вывод, основанный на каких-то сведениях, которые сообщил ей Мидкиф. – Остальное я знаю. – Остальное вы знаете. Макмагон бросил змейку в коробку, потом передумал и вытащил. – Райан вернулся в Квебек? – Да. И снова я постаралась не выдать себя выражением лица. – Я не слишком близко знаю этого канадца, но, похоже, гибель напарника потрясла его до глубины души. – Да. – Прибавить к этому племянницу – и можно только удивляться, как он все это выдержал. – Да. Племянницу? – Даниэль Дьяволенок – так назвал ее Райан. Макмагон направился к своей куртке, сунул змейку в карман. – И добавил, что в один прекрасный день ее имя будет на первых полосах всех газет. Племянницу?! Помимо воли уголки моих губ дрогнули в улыбке. Так трудно порой оставаться бесстрастной… Саймон Мидкиф, закутавшись в пальто, в перчатках и с намотанным на шею шарфом, дремал в кресле-качалке на крыльце коттеджа. Поля шляпы почти целиком скрывали его лицо, и мне внезапно захотелось задать совсем другой вопрос. – Саймон! Голова его дернулась, водянистые глаза растерянно заморгали. – А? Он отер ладонью рот, и на шерстяной перчатке блеснула ниточка слюны. Стянув перчатку, Саймон запустил руку внутрь вороха одежды, извлек очки и нацепил на нос. На лице его отразилось узнавание. – Рад видеть вас в добром здравии. Цепочка, прикрепленная к очкам, покачивалась парой петель у висков, бросая на лицо едва различимые тени. Кожа на лице была бледная, тонкая, как бумага. – Мы можем поговорить? – Да, конечно. Наверное, лучше зайти в дом. Мы вошли в гостиную с крохотной кухней в углу и одной-единственной смежной дверью, которая, думаю, вела в спальню и ванную. Мебель из сосны, покрытая лаком, выглядела так, словно ее сработали в домашней мастерской. Вдоль плинтусов рядами стояли книги, обеденный и рабочий стол были завалены кипами бумаг и блокнотов. В углу гостиной – с десяток коробок, размеченных археологическими обозначениями. – Чаю хотите? – С удовольствием. Я смотрела, как Саймон наполняет водой чайник, достает из бумажных гнезд пакетики чая «Тетли», ставит чашки на блюдца. Вспоминая нашу последнюю встречу, я думала, что сейчас он выглядит более хрупким, ссутуленным. – Гостей у меня почти не бывает. – Чай замечательный. Спасибо. Саймон провел меня к дивану, покрытому полосатым шерстяным пледом, поставил чашки на кофейный столик из кругляша спиленного ствола и придвинул к нему кресло. Мы пили чай. Снаружи доносился гул навесного мотора – по реке Оконалуфти проходил катер. Я ждала, когда Саймон будет готов начать разговор. – Не уверен, что у меня получится говорить об этом. – Я знаю, что произошло. Не могу понять другого: почему? – Я не был там с самого начала. Все, что мне известно, я узнал от других. – Вы знали Прентиса Дэшвуда. Саймон откинулся в кресле, устремив отрешенный взгляд в далекое прошлое. – Прентис был ненасытным читателем с беспорядочным набором знаний. Казалось, на свете нет того, что не могло бы пробудить в нем интерес. Дарвин, Лайелл, Ньютон, Менделеев. Философы: Хоббс, Энесидем, Баумгартен, Витгенштейн, Лао-цзы. Он глотал все подряд: труды по археологии, этнологии, физике, биологии, истории. Саймон прервался, чтобы отпить чаю. – А еще он был потрясающим рассказчиком. С этого-то все и началось. Прентис рассказывал о «Клубе адского пламени», который создал его предок, описывал членов клуба как этаких бесшабашных молодцов, собиравшихся для бунтарских богохульных выходок и интеллектуальных бесед. Сама идея клуба выглядела довольно безопасной. Какое-то время так и было. Саймон поспешно отставил чашку, и она тренькнула о блюдце. – Однако у Прентиса была порочная черта. Он считал, что одни люди обладают большей значимостью, большей ценностью, чем другие… Голос Саймона затих. – Интеллектуальным превосходством, – подсказала я. – Да, верно. Чем старше становился Прентис, тем сильнее влияло на его взгляды чтение разных книг по космологии и каннибализму. И все слабее становилась его связь с реальностью. Он помолчал, мысленно перебирая то, о чем мог рассказать. – Сперва все казалось легкомысленным кощунством. Никто в это по-настоящему и не верил. – Во что не верил? – В то, что поедание мертвых отрицает окончательность смерти. Что вкушение плоти другого человеческого существа позволяет принять в себя его душу, личностные свойства и мудрость. – Таковы были взгляды Дэшвуда? Саймон повел костлявым плечом. – Возможно, он и впрямь так думал. Или же попросту использовал эту идею, чтобы создать для внутреннего круга подлинный ритуал, который поможет сохранить целостность клуба. Совместное увлечение запретным. Разделение на посвященных и профанов. Прентис понимал, что основное назначение духовного ритуала – крепить единство тех, кто его исполняет. – Как же все это началось? – Случайно. Саймон фыркнул. – Пресловутый несчастный случай. Как-то летом в охотничий дом забрел некий юнец. Одному богу известно, как его занесло в те края. Все изрядно набрались, случилась драка, и мальчишку убили. И тогда Прентис предложил… Он вытащил носовой платок, провел им по глазам. – Было это еще до Второй мировой. Я узнал историю много лет спустя, подслушав разговор, который не предназначался для моих ушей. – Понимаю. – Прентис срезал с бедра юноши ломтики мяса и потребовал, чтобы все вкусили этой плоти. Тогда в клубе еще не было разделения на внешний и внутренний круг. Это был договор. Все принимали участие в его заключении, все были одинаково виновны. Никто не посмел бы болтать о смерти юноши. Труп захоронили в лесу. На следующий год сформировался внутренний круг, был убит Такер Адамс. – И разумные люди приняли это безумие? Образованные люди, мужья и отцы семейств, занимающие ответственные посты? – Прентис Дэшвуд был в высшей степени харизматичной личностью. Когда он говорил, все обретало смысл. |