Онлайн книга «Смертельное путешествие»
|
Такер Адамс 1871–1943 Покойся с миром. 22
Покинув кладбище, я поехала в «Дом на холме», устроила Бойда на ночь и вернулась в номер, не подозревая, что сегодня вечером буду говорить по телефону больше, чем когда-либо со времен учебы в средней школе. Едва успела включить мобильник, как позвонил Пит. – Как поживает наш четвероногий друг? – Наслаждается кухней аборигенов, изучает местную фауну. Ты уже вернулся в Шарлотт? – Нет, застрял в Индиане. Бойд не слишком испытывает твое терпение? – Он необычайно оживляет мою жизнь. – Что нового? Я сообщили о смерти Примроуз. – Боже мой… детка, мне так жаль. Ты там как, в порядке? – Нормально, – солгала я. – Есть еще кое-что. Я пересказала свой разговор с Дейвенпортом и перечислила обвинения, которые выдвинул вице-губернатор. – Похоже на капитальное запудривание мозгов. – Ради бога, избавь меня от юридического жаргона! – Здесь наверняка замешана политика. Есть предположения, почему он так на тебя взъелся? – Не нравится цвет моих волос. – А мне нравится. Выяснила еще что-нибудь насчет той ступни? Я поведала о гистологической оценке возраста, о расовой классификации, а потом – о пропавшем без вести Джеремии Митчелле и о Дэниеле Ванета, который сначала исчез, а потом нашелся. – Митчелл, судя по всему, самый подходящий кандидат на роль хозяина этой ступни. Я описала фотографию похорон Чарли Уэйна Трампера и рассказала о своем звонке в Рэли. – Зачем Мидкифу врать тебе про раскопки? – Ему тоже не нравится цвет моих волос. Пора искать адвоката? – У тебя уже есть адвокат. – Спасибо, Пит. Потом позвонил Райан. Они с Макмагоном работали допоздна, а завтра на рассвете должны вернуться на пересборку, так что заночуют в Эшвилле. – У тебя барахлит мобильник? – Журналисты охотятся за мной, точно акулы, почуявшие кровь, поэтому держу его выключенным. Кроме того, изрядную часть дня я провела в библиотеке. – Что-нибудь разузнала? – Жизнь в горах опасна для людей почтенного возраста. – Что ты хочешь этим сказать? – Пока не знаю. Слишком уж много местных стариков утонуло, замерзло до смерти или стало пищей для зверей. Нет уж, лучше я проведу остаток жизни на равнинах. Как продвигается расследование? – Химики обнаружили какие-то непонятные следы. – Взрывчатка? – Не факт. Расскажу подробности завтра. – Бертрана и Петричелли нашли? – Нет. В этот миг отрывистый сигнал известил, что звонит Люси Кроу, и я прервала разговор с Райаном. Новостей у шерифа не оказалось, ордера – тоже. – Генеральный прокурор не хочет пересматривать решение судьи без более веских оснований. – Да что же им еще нужно? Мисс Скарлетт в библиотеке со свечой в руке? – Она считает, что твои доводы противоречивы. – Противоречивы? – Судя по профилю ЛЖК, неизвестный умер летом. Митчелл пропал в феврале. Мадам прокурор убеждена, что пятно разложения оставлено трупом какого-нибудь животного. Нельзя, мол, вторгаться в частное владение только потому, что во дворе этого дома валяется тухлое мясо. – А как же ступня? – А ступня принадлежит кому-то из погибших при крушении. – Есть что-нибудь новое по убийству Примроуз? – Выяснилось, что Ральф Стовер – вовсе не заурядный сельский житель. Этот господин владел компанией в Огайо, у него имеются патенты на ряд микрочипов. В восемьдесят шестом году, после неприятностей с сердцем, Ральф резко переменил образ жизни. Продал компанию за кругленькую сумму и приобрел «Ривербэнк инн». С тех пор он – скромный владелец провинциальной гостиницы. – Неприятности с законом у него были? – Только два случая вождения в нетрезвом виде, еще в семидесятых. В остальном – чист. – И что бы, по-вашему, все это значило? – Может, он насмотрелся повторных показов «Ньюхарта» [77] . Следующий звонок был от моего друга в Ок-Ридже. Ласло Спаркс интересовался, получится ли у меня приехать завтра утром. Мы договорились о встрече в девять часов. Быть может, у него есть новые данные по образцам почвы. И наконец, последним позвонил мой босс в Университете Шарлотта. Начал он с извинений за то, что вечером во вторник разговаривал со мной так отрывисто и холодно. – Наш котенок свалился в унитаз, а мой трехлетний гений засунул его в стиральную машину, чтобы отжать воду. Когда ты звонила, жена только что спасла несчастное животное, и у всех была истерика. Дети кричали, жена плакала, пытаясь привести котенка в чувство… – Кошмар! И что с котенком? – Малыш жив, но, боюсь, зрение ухудшилось. – Он поправится. Повисла пауза. Я слышала в трубке дыхание Майка. – Слушай, Темпе, не знаю, как лучше, а потому скажу как есть. Сегодня меня вызывал ректор. Он получил жалобу на твое непрофессиональное поведение на месте крушения и решил отстранить тебя от работы до окончания следствия. Я молчала. Пускай мое имя стояло в платежной ведомости университета, но все, чем я занималась в Брайсон-Сити, не имело к нему ни малейшего отношения. – С сохранением оплаты, само собой. Ректор сказал, что не верит ни единому слову из этой жалобы, но выбора нет. – Это почему же? – спросила я, хотя заранее знала ответ. – Он опасается выпадов прессы и считает своим долгом защитить университет. К тому же с ним лично беседовал вице-губернатор, причем довольно жестко. – А университет, как всем известно, получает дотации от законодательной власти. – Пальцы мои судорожно стиснули мобильник. – Я озвучил все доводы, какие только мог придумать. Он остался непреклонен. Если захочешь вернуться, на кафедре тебя всегда примут с радостью. Ты могла бы подать жалобу… – Нет. Вначале я намерена во всем разобраться. Я совершила ежевечерний ритуал: почистила зубы, умылась, обработала кожу косметическим маслом и смазала руки кремом. Очистившись и умастившись, выключила свет, забралась под одеяло, а потом… пронзительно, изо всех сил завизжала! И, подтянув колени к груди, разрыдалась – уже второй раз за эти два дня. |