Онлайн книга «Курортное убийство»
|
– Где вы были позавчера, в четверг, в течение дня и вечером? – Это допрос, господин комиссар? В голосе снова зазвучала враждебность. Однако Андре Пеннек тотчас взял себя в руки и сменил тон. – В Тулоне. В четверг я был в моем доме в Тулоне, где весь день работал. – Конечно, кто-то может это подтвердить? – Естественно, моя жена. Вчера утром я был в кабинете, куда мне позвонил Луак Пеннек. Я сразу выехал в Понт-Авен. Жена привезла в аэропорт чемоданчик с самым необходимым. Она могла видеть мой посадочный талон. В Кемпере я взял напрокат машину. Больше мне нечего вам сказать. – Упомянуты ли вы в завещании вашего брата? – Простите? – Как вы думаете, упомянуты ли вы в завещании вашего брата? – Нет, я этого не думаю. Если бы это было так, то он должен был в последние годы внести изменения в завещание, что представляется мне маловероятным. Из-за наших с ним разногласий он четко сформулировал причины моего исключения из числа наследников и оформил это нотариально. Он сам мне об этом сказал. Андре Пеннек окончательно успокоился и говорил теперь совершенно спокойно. – Видите ли, я в известной мере человек довольно состоятельный и не нуждаюсь в финансовой помощи. Кроме того, вам, несомненно, известно содержание завещания моего брата, и вы знаете, что я не вхожу в число наследников. – Самый большой капитал политика – это его репутация; к тому же – самый уязвимый капитал. – Господин комиссар, – в тоне Андре Пеннека зазвучали примиряющие нотки, – мне кажется, что наш разговор принял какую-то странную направленность. Я приехал, чтобы узнать, как продвигается расследование убийства моего брата, узнать, что вы уже знаете. Честно говоря, до остального мне нет дела. Кроме того, мне надо посмотреть, не нуждаются ли в моей помощи Луак и Катрин Пеннек, все ли в порядке с отелем, ведь он был целью и смыслом жизни моего брата. Дюпену потребовались все силы, чтобы сдержаться. – У нас пока нет никаких существенных результатов по этому делу, господин Пеннек. Расследование продолжается. Я опрашиваю подозреваемых. – То есть пока ничего нет? – Доверьтесь бретонской полиции. Как вы считаете, господин Пеннек, что могло произойти? Мне было бы очень интересно знать ваше мнение. Есть ли у вас какие-то идеи на этот счет? – У меня? Естественно, никаких. Да и откуда им взяться? Ограбление? Почему нет, мой брат был хорошим бизнесменом, а сейчас настали такие времена, что могут зарезать за десять евро. – Это ваше предположение, так? – У меня нет никаких предположений. Расследование преступления – это ваша задача. – В последнее время вы общались с братом? Андре Пеннек ответил без промедления: – Во вторник мы с ним разговаривали по телефону. – В последний вторник? – Да, два дня назад. – Какое удивительное совпадение! Вы разговариваете крайне редко, но поговорили незадолго до его смерти. – Это довольно неприличный намек. Собственно, весь наш разговор и состоит из таких намеков. Я не намерен продолжать разговор в подобном духе. Резкое содержание фразы находилось в разительном контрасте с безмятежным тоном, каким она была произнесена. Андре Пеннек, надо отдать ему должное, умел держать себя в руках. Даже здесь, меняя по желанию тональность высказываний, он оставался до мозга костей политиком. – Вы можете сказать, о чем шла речь в вашем телефонном разговоре? – Как вы уже знаете, я время от времени ему звонил, чтобы узнать, как он себя чувствует, как идут дела в отеле, как живут его сын и сноха. То есть меня интересовали только семейные дела. Я делаю это уже без малого десять лет. Мне хотелось общения – несмотря на всю сложность наших отношений. – Тем не менее разговор продолжался десять минут. – Да, мы десять минут обсуждали семейные дела. И могу сказать вам прямо: он не сообщил мне ничего необычного. Я не заметил ничего особенного в его тоне. – О чем конкретно вы говорили? Андре Пеннек ненадолго задумался. – Мы поговорили о рыбалке. Он собирался купить новое рыболовное снаряжение. Но это была обычная его тема – море и рыбалка. – Да, – остановил Пеннека Дюпен, – я согласен с вами, и знаете, мне кажется, что мы можем закончить этот разговор. Смею предположить, что вы узнали то, что хотели узнать. По лицу Пеннека снова пробежала легкая тень раздражения. – Теперь я буду надеяться, что вы лично проинформируете меня о результатах, когда они наконец появятся. – Мы непременно это сделаем, господин Пеннек, можете на это рассчитывать. Пеннек пружинисто встал, с профессиональной вежливостью протянул Дюпену руку и направился к двери. – Прошу прощения, господин Пеннек, еще один, последний вопрос: как долго вы намерены здесь пробыть? Пеннек остановился у двери: – До выяснения всех обстоятельств дела и, естественно, до похорон. – Хорошо. У меня есть номер вашего телефона, и я знаю, где в случае необходимости вас найти. Пеннек не стал тратить время на ответ. Дюпен подождал, когда он покинет приемную, а затем вышел из кабинета. – Сейчас я поеду к нотариусу, Нольвенн. На краю стола Нольвенн стояла чашка кофе. Дюпен невольно улыбнулся. Нольвенн всегда, не говоря ни слова, ставила на свой стол чашку. Он взял ее и осушил одним глотком. – Поезжайте, – отозвалась Нольвенн. – Я только сделаю один звонок – надо получить официальное разрешение на ознакомление с завещанием. Мадам де Дени только позавчера вернулась из Лондона. Она происходит из старинной, очень старинной семьи. К тому же она бегло говорит по-бретонски. Правда, с мужчинами ей почему-то не везет. Дюпен все еще находился под впечатлением неприятного разговора. – Мне надо позвонить Ривалю. – Он только что звонил сам – по поводу взлома. – Очень хорошо. – Ужасный человек – этот Андре Пеннек, – грустно произнесла Нольвенн. – Как странно – они внешне похожи как две капли воды, но внутренне между ними не было ничего общего. Дюпен промолчал. – Ах вот еще что: вчера позвонила ваша сестра. Нет, нет, ничего особенного, она просто хотела с вами поговорить. Я сказала ей, что вы по горло заняты трудным делом, и она попросила передать вам привет. Лу. Он давно собирался ей позвонить, но было недосуг, а теперь вот она уже и не пытается позвонить ему на мобильный. – Спасибо, Нольвенн, я ей перезвоню. Давно пора это сделать. |