Онлайн книга «Мистическая Москва. Тайна дома на набережной»
|
– А это кто? – Рощин кивнул на пожилого мужчину у окна. – Сын. Он и нашел труп. – Давно висит? – Валентин Петрович заинтересованно посмотрел на тело. – Несколько дней. Точнее не скажу. Только после экспертизы. Можно снимать? – Сейчас… – Рощин обошел вокруг трупа, поднял табуретку, встал на нее, осмотрел потолок и только после этого дал команду убрать тело. – Похоже, мы зря приехали, – констатировал он и с усмешкой посмотрел на Людмилу: – Опять вам с Громовым что-то мерещится. Начальница поморщилась: – Я вовсе не имела в виду, что тут должен быть какой-то криминал. Речь идет о другом. – Ага! О призраке, который решил избавиться от ни в чем не повинной старушки, – хмыкнул Рощин. – Я этого не говорила. – Ну-ну! Твой интерес исчерпан? – Валентин Петрович, если вы не против, я бы хотела здесь задержаться, – твердо сказала Люда и посмотрела Рощину в глаза. – Зачем? – На всякий случай. – Что ж, дело твое. – Людин помощник вздохнул: – Только вряд ли ты что-нибудь найдешь. Сева же сказал, смерть некриминальная. Или ты ему не доверяешь? – Почему? Доверяю. Только это дело может выходить за рамки реальности. Боюсь, вы меня не поймете. – Да все я понимаю! В молодости сам такой был. А потом понял, что не следует тратить драгоценное время на всякие глупости. – Считайте, что я пока этого не поняла. – Сева, забирайте тело, – вместо ответа приказал Рощин. – Будем делать вскрытие? – Будем. Людмила Аркадьевна хочет быть уверенной, что здесь и правда ничего нет. – Хорошо, – кивнул эксперт. Через двадцать минут квартира опустела. Остались только Люда с Сашей и мужчина, по-прежнему стоявший у окна. – Значит, именно вы нашли тело? – начала разговор Люда, и мужчина был вынужден оторваться от созерцания улицы. – Я, – кивнул он. – Давайте пройдем на кухню. Вам, я вижу, здесь некомфортно… Вы сын погибшей? – уточнила Людмила уже в кухне, устроившись на стуле. – Сын. Евгений Шварц. – А ваша мать… – Ангелина Семеновна Шварц. Не понимаю, почему она так поступила! – Седой человек судорожно всхлипнул и сжал кулаки. – Расскажите, пожалуйста, о маме, – попросила Люда. – Может, мы поймем причину ее поступка… – А что, собственно, рассказывать? – пожал мужчина плечами. – Моя мама самая обычная женщина. Ничем не примечательная. – Где она работала? Долго ли проживала в этой квартире? – Мама никогда не работала. Замуж вышла рано, в восемнадцать лет. А вот отец женился поздно, ему тогда было ближе к сорока. Я не знаю, кем он работал, но вроде там что-то было связано с правительственными заданиями. Иногда я не видел папу месяцами. Знаю, что сюда родители переехали через два года после свадьбы и больше место жительства не меняли. – А почему ваша мама нигде не служила? – Отец хорошо зарабатывал. Мы прекрасно жили. Правда, у меня было мало друзей. Многие отказывались со мной дружить из-за этого самого дома. – Вот как? – удивилась Людмила. – Почему же? – Ходили слухи, что в доме пропадали люди. Сейчас-то я знаю, что так оно и было, что в период репрессий каждый мог попасть под тяжелую руку тогдашней власти. А в детстве я мало что в этом понимал. Просто слышал, как ребята говорили про про́клятый дом, про то, что родители запрещают им общаться с теми, кто живет в нем. Я считал, что они все придумывают, и очень обижался на них. И только спустя много лет узнал правду. – А разве мама никогда не рассказывала вам об истории дома? – Никогда. Она старалась оберегать меня от негативной информации. – Мы слышали, что Сталин избавился от многих неугодных ему людей посредством этого дома, – сообщила Люда. – Вашего папы это не коснулось? – Нет, – покачал головой мужчина. – Он умер в начале семидесятых от инфаркта. – А сколько лет было вашей маме? – поинтересовался Саша. – Девяносто пять. В прошлом месяце мы отмечали ее юбилей. – Значит, ничто не предвещало несчастья? – Ничто. – Похоже, вы не считаете, что она могла свести счеты с жизнью. – Если честно, не знаю, что и думать, – вздохнул сын покойной. – Вы часто общались? – Как вам сказать… Обычно раз в неделю. По субботам. Я живу довольно далеко отсюда. На неделе работаю, заканчиваю поздно. Если бы заезжал к маме после работы, пришлось бы оставаться у нее ночевать. Иногда я так и поступал, если возникала необходимость. Но обычно мы общались только по субботам. – А каким было ее настроение в прошлую вашу встречу? – спросила Люда. – Нормальным. Как всегда. Мама запекла в духовке курицу и потушила баклажаны, которые я очень люблю. Мы посидели, поговорили о том о сем. А потом я вернулся домой. – Может, ваша мама была чем-то расстроена? – Да нет же! И с чего бы ей расстраиваться? Единственной причиной для расстройства мог быть я. А у меня все в порядке. – Возможно, соседи… – С соседями она почти не общалась. Людей ее возраста осталось совсем мало, да и те уже редко выходят из своих квартир. А с молодежью найти общий язык непросто. Тем более когда его искать? Все всё время заняты. С работы домой, из дома на работу. Правда, мама говорила, что познакомилась с одной очень милой девочкой. Но дальше разговоров у подъезда дело не доходило. Подростки мало интересуются стариками. Если только из вежливости. – Тогда что могло толкнуть ее в петлю? – Я сам измучился от этой мысли, – признался Шварц. – На ум ничего не идет. – Ангелина Семеновна не болела? Иногда серьезная болезнь может подвигнуть человека на крайний шаг. – Ничего особенного у мамы не было. Сердце немного барахлило со времени смерти отца. Сахарный диабет, но в легкой форме. Зрение стало подводить. Ну и бессонница замучила. Она мне часто жаловалась, как ей тяжело проводить ночь без сна, и я вызвал доктора. Тот прописал какие-то транквилизаторы, и все пришло в норму. – Расскажите, как вы ее нашли, – решила сменить тему Людмила. – Я пришел, как обычно, в два часа дня. Позвонил в дверь… – У вас нет ключа? – удивленно перебив, уточнила Люда. – Есть, конечно. Но мама была хозяйкой в своем доме и любила сама отпирать дверь. Сегодня я позвонил раз, другой – никто не открывает, в квартире тишина. Я не придал этому значения, решил, что мама заснула. Такое бывало. Правда, редко. Открыл дверь, прошел в гостиную… и увидел ее. |