Книга Мистическая Москва. Тайна дома на набережной, страница 22 – Ксения Рождественская

– Подождите, – нахмурилась Люда, отогнав ненужные мысли. – Вы говорили о том, что у вас есть сын. Его Ангелина Семеновна тоже не приняла?

– Сын есть. Но его как бы и нет, – вздохнул Шварц.

– В каком смысле?

– Разве может у посредственного человека родиться гений?

– Вы говорите о Марине?

– О ней. О ком же еще? Когда мое терпение подошло к концу, я познакомился с весьма милой женщиной. Вот она в полной мере соответствовала тому идеалу, который я к тому времени для себя нарисовал. И я почти созрел для развода, к пущей радости мамы. Я практически убедил себя в том, что Марина не животное, которое нуждается в моей опеке, а взрослый человек, вполне способный позаботиться о себе. Но моим планам не суждено было сбыться. В тот самый момент, когда я был готов сообщить жене о своем решении, она объявила, что беременна. Представляете? Я думал, что сойду с ума!

Теперь мужчина говорил, не останавливаясь. Казалось, он и забыл, что рядом с ним совершенно чужие люди. Ему хотелось выговориться, и слова, словно быстрый поток, выливались на его слушателей.

– Как вы считаете, мог я полюбить этого ребенка? – с горечью спросил Шварц. И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Я возненавидел его с той же минуты, как узнал о его существовании. Конечно, ни о каком разводе речи больше не шло. Мне пришлось порвать с той женщиной, потому что она не собиралась ждать, когда ребенок вырастет и я смогу уйти из семьи. Естественно, я уже не мог бросить Марину. Чувства чувствами, а ответственность еще никто не отменял. Когда ребенок родился, я постарался его полюбить. Все-таки мальчик, продолжатель рода и носитель моей фамилии. Но чем старше сын становился, тем больше я понимал, что народная мудрость права: от осинки не родятся апельсинки.

– Но ведь вы-то не осинка! – попыталась воззвать к разуму рассказчика Люда. – Мальчик вполне мог пойти в вас.

– Но не пошел, – с грустью констатировал Евгений Шварц. – Первое время я привозил его сюда, к маме, думал, может, хоть та сможет разбудить в моем отпрыске семейные черты и способности. Но и она оказалась бессильна. В конце концов мама попросила меня больше его не привозить.

– По-моему, вы с самого начала настроили себя на неудачу, – вмешался Александр, – в чем и заключалась ваша основная ошибка. Образование и воспитание могут дать очень многое.

– Не всегда и не всем, – покачал головой мужчина. – Вы думаете, я не старался? Старался, и даже очень. Но мальчик пошел в Марину. И тут уже ничего не попишешь.

– А почему же вы продолжаете с ними жить?

– С годами я понял, что нужно расплачиваться за свои ошибки. И нести свой крест до конца жизни. Похоже, мне выпала именно такая доля.

– Что ж, не будем вас больше мучить, – вдруг сказала Людмила. – Поезжайте домой. Но оставьте свой номер для связи. Я позвоню, когда буду готова вернуть вам ключи.

Мужчина кивнул, нацарапал в ее блокноте номер своего телефона и, не оглядываясь, вышел из квартиры.

– Зачем ты его пытала? – не выдержал Саша, едва за Шварцем закрылась дверь.

– Мне хотелось узнать, не было ли у него причины избавиться от маменьки.

– Ну и как успехи?

– Сложно сказать. Похоже, он уважительно относился к родительнице. И даже, думаю, действительно ее любил. Ангелина Семеновна, кажется, была единственной отдушиной в его жизни.

– Все-таки интеллект не всегда помогает в жизни, – усмехнулся Громов. – Пожалуй, чаще мешает. Будь Евгений Шварц самым обычным мужиком, он бы давно развелся и женился на той женщине, которая подходила ему гораздо больше, чем Марина. Да и та наверняка обзавелась бы другой семьей, а не выслушивала всю жизнь упреки в том, какая она посредственность.

– Горе от ума, как сказал Грибоедов, – согласилась Люда.

– Скажи, а ты действительно полагала, что сын старушки способен на убийство? – полюбопытствовал Саша.

– Если честно, нет. Просто я хотела исключить возможность насильственных действий в отношении Ангелины Семеновны.

– Странное желание.

– И вовсе не странное. Если ты еще не забыл, то в квартире Маргариты Торовой мы увидели некий знак.

– Ты имеешь в виду веревку с петлей? – Александр тут же стал серьезным.

Людмила кивнула.

– В общем, я подумала: если в этом деле нет никакого криминала, значит, это и правда был знак. Только Маргарита решила, что он относится к ней, и, по-видимому, ошиблась.

– Считаешь, призрак появился не просто так?

– У тебя есть другие соображения?

– Мне нужно поразмыслить.

– А давай порассуждаем? – предложила Люда.

– Давай, – согласился Саша.

– Допустим, Евгений Шварц мог инсценировать смерть своей мамы… – начала она.

– А разве легко инсценировать смерть через повешение?

– Нелегко, но возможно. Если человек находится в бессознательном состоянии, то не столь уж сложно накинуть на его шею петлю и затянуть веревку. Хотя один человек вряд ли с такой задачей справится. И дилетант наверняка оставит следы, по которым его нетрудно вычислить. А Евгений не показался мне человеком, поднаторевшим в таких действиях.

– Похоже на то.

– Кроме того, – продолжила Люда, – мне не дают покоя драгоценности Ангелины Семеновны. В шкатулке целое состояние, чего сын старушки не мог не знать. А значит, если он убил мать из корысти, то первым делом должен был забрать драгоценности. Но не сделал этого.

– А может, забрал? Только часть. Чтобы никто ничего не заметил.

– А кто должен был заметить? – хмыкнула Людмила. – Если учесть, что покойная ни с кем не общалась и, конечно же, не допускала посторонних до своих сокровищ, то Евгений мог взять сколько угодно драгоценностей, хоть все, и никто бы никогда об их исчезновении не узнал.

– Наверное, ты права, – немного подумав, согласился Александр. – Какие же выводы ты делаешь?

– Думаю, по какой-то причине старушка в самом деле сама покончила с собой, – твердо сказала Люда. – И призрак в квартире Маргариты Торовой нам на это указал.

– А что из этого следует?

– Прежде всего, что актрисе нечего опасаться. Скорее всего, она служит неким проводником между миром живых и мертвых. Откуда у нее вдруг взялся такой дар, сказать не берусь. Однако в жизни так много неизведанного, что удивляться не приходится. Пошли, уже поздно. Вернемся сюда завтра и при свете дня как следует осмотримся.

Люда решительно направилась к выходу. Но возле двери немного задержалась, рассматривая ключи.

– Нужно просто захлопнуть замок, – сообщил Саша.

– Здесь два ключа.

– Не заморачивайся. Опечатай дверь, и никто в квартиру не сунется.

Люда кивнула, соглашаясь.