Онлайн книга «Убойный репортаж»
|
– Да вы что? – удивился я. – А так много знаете… – Интересуюсь, – скромно отвел взор слесарь. – А как вас зовут? – А это обязательно? – Желательно. – Меня зовут Андреем Владимировичем, а фамилия моя – Седаков. – Что ж, Андрей Владимирович, – улыбнулся я. – Большое спасибо, что согласились с нами поговорить и дали такие обстоятельные ответы, на которые, честно говоря, мы даже и не рассчитывали. – Всегда пожалуйста, – ответил слесарь Седаков и отошел. Наверное, отправился в свою управляющую компанию получать заказ на смену канализационных труб или починку унитаза у какого-нибудь гражданина или гражданки. Вот, господа, какие грамотные пошли у нас слесари-сантехники… Второй нашей интервьюируемой оказалась дама научного (или околонаучного) вида. Была она в очках, доисторических туфлях на толстом каблуке, шерстяном платье, которое носилось не первый год, а возможно, и не первое десятилетие, в плаще, похожем на мужской, и беретке с пипочкой. – Здравствуйте, – сказал я ей. – День добрый, – грудным голосом ответила дама. – Телеканал «Авокадо», программа «Можно ли победить зло», – начал я. – Как вы думаете, можно ли победить зло? – О-о, какой у вас всеобъемлющий вопрос, – произнесла она и посмотрела на меня умными и огромными, из-за сильно увеличивающих очков, глазами. – И вы полагаете разрешить его путем опроса московских обывателей? Оригинальный подход! – Ну, не решить, – ответил я, уже жалея, что мы обратились к этой язвительной даме и остановили ее, – а лишь выяснить их мнение относительно возможности победить зло. – И что же именно отвечают вам москвичи? – поинтересовалась научная дама. – Москвичи отвечают разное, – без особого желания ответил я. – Кто-то говорит, что зло победить можно и нужно, и тогда наступит рай на земле, а кто-то крепко сомневается в такой победе, считает ее невозможной, поскольку зло агрессивнее, а значит, сильнее добра… – А вы сами как думаете? – прищурилась научная дама, и ее глаза сделались похожи на мультяшно-жабьи. – У нашей программы не стоит задача выяснить, что думают над возможностью победы над злом сотрудники телеканала, – ответил я, с трудом подавив раздражение. – Телеканал интересует мнение, как вы выразились, московских обывателей. – Понятно, – чуть презрительно отозвалась она на мою реплику. – Но чтобы ответить на этот вопрос, надо знать, что такое наш мозг. – И что такое наш мозг? – О-о, это сложнейший механизм, состоящий из различных долей, осуществляющих различные функции. Возьмем, к примеру, кору лобных долей. Она еще зовется префронтальной корой. Это – исполнительный директор всего мозга. Префронтальная кора находится в передней трети мозга и заведует всем тем, что мы зовем рассудком. Она отвечает за внимание, сопереживание, целенаправленность и планирование. Или, скажем, передняя часть поясной извилины. Именно она позволяет человеку приспосабливаться к любым условиям и выживать в них. А возьмем лимбическую систему мозга. Она отвечает за эмоции человека и… – Огромное вам спасибо! – решил прервать я лекцию ученой дамы. – Тогда я поставлю вопрос иначе: вы хотели бы, чтобы добро выходило всегда победителем в борьбе со злом? – Знаете, это тоже требует сначала рассмотрения аспекта… – Большое спасибо! – прервал я ее научные разглагольствования. Это же сколько пядей нужно иметь во лбу, чтобы не ответить ни на один конкретный вопрос! Научная женщина недоуменно посмотрела на меня, лучезарно улыбающегося, и переступила с ноги на ногу. Очевидно, до конца ее лекции, столь нагло, но довольно культурно мною оборванной, было еще далеко. Она потянулась к микрофону, чтобы еще что-то сказать, но тут я увидел идущего нам навстречу задумчивого парня и метнулся к нему: – Здравствуйте! Парень посмотрел на меня, но, кажется, не увидел. Он был поглощен собственными раздумьями и напрочь ушел в себя. – Здравствуйте! – еще громче и веселее произнес я. – Вас приветствует телеканал «Авокадо» и программа «Можно ли победить зло». – Чего? – спросил парень, медленно возвращаясь к действительности. – Да ничего особенного. Просто мы хотели бы, чтоб вы ответили на наш вопрос. – Какой? – меланхолически произнес парень. – Как вы думаете, можно ли научными методами победить зло? – выпалил я, краем глаза заметив, что научная женщина вовсе не собирается уходить. – Я думаю, что всем нам скоро кобздец, – сморгнув, ответил парень. – В смысле, зло в скором времени победит добро окончательно и бесповоротно? – Мы все скоро умрем. – Парень будто не слышал меня. Вот ведь: сначала не видел, теперь не слышит… – Ну, человек смертен, увы, – констатировал я. – И вы совершенно правы, говоря о том, что всем нам грозит смерть. Но так уж устроен наш несовершенный мир… – Раньше он был иначе устроен. – Парень впервые поднял на меня свой взор, и я увидел глаза, в которые лучше никогда не заглядывать. В них была такая бездонная и пустая глубина, что по коже у меня побежали мерзкие холодные мурашки… – А как, позвольте узнать, был раньше устроен мир? – сделал я вид, будто крайне заинтересован в ответе. – Раньше миром управляли люди. – А теперь кто? – Мне действительно стало интересно, что ответит парень с безумными глазами. – А теперь – аргубуданы, – безапелляционно ответил парень. – А это… кто? – осторожно спросил я. – Биологические роботы. Они делают все, что им приказывают чечеры, посылающие сигналы с планеты Жык-двести восемнадцать… Я посмотрел на Степу. Тот шевельнул губами, и по их движению я понял, что пытался мне сказать Степа: «псих». Я согласно кивнул и развел руками. Дескать, а что делать? Это издержки нашего с тобой производства… – Выходит, зло уже победило в нашем мире? – сказал я, надеясь, что эта фраза заключительная. – Да, – безапелляционно ответил парень и снова печально повесил голову. Я поблагодарил его за содержательное интервью и легонько подтолкнул в спину, придав ему толчок к движению. И он пошел дальше, думая о аргубуданах и чечерах с планеты Жык-двести восемнадцать. – А со мной вы тоже закончили? – спросила дама научного вида. – Да, – сказал я. – Закончили. Мы на сегодня вообще закончили. Большое спасибо… Когда шеф досмотрел отснятый нами материал со Светой Коноваленко и уличными синхронами, он пару минут сидел в глубокой задумчивости. Потом его лицо просветлело, и он спросил: – Ну, что? Говорил я тебе, что Маргарита ни в чем не виновата? – Говорил, – ответил я. |