Книга Где будет труп, страница 35 – Дороти Ли Сэйерс

— Ничуть! — В голосе инспектора слышалось ликование. — В час дня он обедал в «Трех перьях» в Дарли и ушел не раньше половины второго. Расскажите, как можно пройти четыре с половиной мили за полчаса, и я выпишу ордер на арест мистера Мартина.

— Ваша взяла, инспектор. Ну все ж посмотрим. Убийство в два часа — и четыре с половиной мили. Значит, убийца мог пройти Дарли самое позднее в 12.50. Это если допустить, что он делал четыре мили в час. Но ведь ему пришлось по меньшей мере часть пути пройти по песку — значит, это слишком смелая оценка. С другой стороны, вряд ли он проходил в час меньше трех миль. Тогда самое раннее время — это 12.30, если только он не беседовал с Алексисом перед тем, как его зарезать.

— То-то и оно, милорд. Все это так туманно. В любом случае от мистера Мартина нам пользы никакой, поскольку утро четверга он провел в Уилверкомбе — во всяком случае, он так сказал хозяину «Перьев».

— Какая жалость! Он мог бы стать ценным свидетелем. Полагаю, вы все же продолжите его искать, хоть пользы от него и правда, кажется, никакой. Запомнил ли кто-нибудь номера его «моргана»?

— Да, машина принадлежит лондонскому гаражу, где сдают автомобили в прокат. Мистер Мартин появился там в прошлый четверг, внес задаток наличными, а в воскресенье вечером вернул машину. Сказал, что прервал аренду и постоянного адреса у него нет, но сослался на банкира в Кембридже. Его водительские права выписаны на имя Мартина, тут все чисто. Со страховкой никаких вопросов не возникло, потому что полис этого гаража покрывает все машины независимо от того, кто за рулем.

— А на правах разве не было адреса?

— Был — того дома, который он прежде снимал, так что они его не записали.

— А владельцы гаража часто просят клиентов предъявить водительские права?

— Не слыхал о таком. Видимо, этот тип показал им права сам, никто его не просил.

— Любопытно. Можно подумать, что он всеми силами старался предупредить любые вопросы. А что там с банком?

— Все в порядке. Мистер Хэвиленд Мартин уже пять лет как их вкладчик. Представил рекомендацию другого клиента. Никаких нарушений.

— Полагаю, они не назвали ни имени его поручителя, ни суммы вклада.

— Да нет, банки не торопятся делиться информацией. Ведь на этого Мартина у нас нет абсолютно ничего.

— Верно. И все-таки я бы хотел с ним поболтать. Есть в нем что-то подозрительное, как сказал бы Шерлок Холмс. А вы что скажете, дражайший Роберт Темплтон?

— Я скажу, — с готовностью ответила Гарриет, — что если бы я придумывала, как убийце добраться до условленного места и вновь покинуть его со всеми вещами, оставив только те следы, которых совсем нельзя избежать, я бы заставила его действовать так, как действовал мистер Мартин. Он бы открыл счет в банке на вымышленное имя, владельцу гаража сообщил бы только адрес банка, нанял машину, заплатив наличными, а после всего, наверное, закрыл бы счет.

— Как скажете. Все же остается досадный факт, что мистер Мартин, очевидно, не совершал убийства, если только часы в «Трех перьях» идут точно. Я считаю, что здесь показано небольшое дальнейшее расследование. Пять лет — это долговато для подготовки преступления. Может, стоило бы последить за тем банком, только не шумите там, а то спугнете птичку.

— Так-то оно так, милорд. И все же позвольте заметить, что я делал бы все это с большей охотой, будь у меня хоть какое-то доказательство, что здесь действительно убийство. Согласитесь, сейчас оно все хлипковато.

— Вы правы, но на убийство указывает множество мелочей. По отдельности они не важны, но вместе выглядят странно. Тут и бритва, и перчатки, и обратный билет, и прекрасное настроение, в котором Алексис пребывал накануне смерти. А теперь еще и странная история про таинственного джентльмена, который прибыл в Дарли как раз к убийству и занял место в первом ряду, а затем убрался, позаботившись скрыть имя и адрес.

Инспектор Ампелти не успел ответить, так как зазвонил телефон. Он послушал загадочное квохтанье, ответил: «Немедленно выезжаю», — и повесил трубку.

— Кажется, обнаружилось еще кое-что странное. Вы простите меня, если я убегу? Меня ждут в участке.

Есть один,

Покрытый жесткой шерстью до макушки

И с красными прожилками в глазах

Под черными кустистыми бровями;

Из жадного оскаленного зева

Торчат клыки кривые; лоб покат,

Свиной щетиной плечи заросли,

На бурых пальцах россыпь бородавок,

И ногти крючковаты. Это он.

Фрагмент [80]

Понедельник, 22 июня

Уимзи не пришлось долго ждать последних новостей. Он вернулся в «Бельвю» к ланчу и спокойно угощался аперитивом в баре, как вдруг кто-то сильно хлопнул его по плечу.

— О господи, инспектор! Как я перепугался! Хорошо, хорошо, поймали с поличным. Что на этот раз?

— Просто зашел рассказать новость, милорд. Подумал, что вы захотите ее услышать. Заставляет задуматься, должен сказать.

— Задуматься? Вид у вас очень взволнованный. Видимо, с вами этого давно не случалось. С непривычки тяжело. Выпьете?

— Спасибо, милорд. Не откажусь. Теперь вот что — помните, у нашего юного друга был счет в банке на триста фунтов?

— Еще бы.

— Мы выяснили, — инспектор понизил голос до сиплого шепота, — что он с ними сделал.

Уимзи изобразил нетерпение, но этого оказалось мало. Инспектор, очевидно, считал, что у него в руках лакомый кусок, и не собирался расставаться с ним без положенных театральных церемоний.

— Ну же, инспектор. Что он с ними сделал?

— Угадайте, милорд. Даю вам три попытки и спорю на что хотите, вы не угадаете. Даже за двадцать попыток!

— Тогда я должен поберечь ваше время, оно дорого. Давайте. Имейте же совесть. Не держите меня в этой мучительной неизвестности. Что он с ними сделал?

— Он пошел, — важно сказал инспектор, — и обратил их в золото.

— Во ЧТО?

— В три сотни золотых соверенов — вот во что. Триста кругленьких звонких золотых джимми о’гоблинов [81] .

Уимзи смотрел на него непонимающим взглядом.

— Триста — о нет, инспектор, мое бренное тело не выдержит такого потрясения. Столько золота во всей Англии не сыскать. Да я не видел больше десяти золотых соверенов зараз с тех самых пор, как дрался плечом к плечу с дедушкой при Ватерлоо. Золото! Как он его достал? Как заполучил? В наши-то дни его в банках уж не выдают. Неужто ограбил Монетный двор?