Онлайн книга «Что создано под Луной?»
|
И в этом свете, Анна увидела лицо своего мужа над огромными буквами, выложенными из цветов: «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!»* * * Риоль узнал эту историю уже потом, а пока он просто спросил: – С кем я полечу? – С летчиком… – Где летчик? – В диспетчерской. – Тогда поехали в диспетчерскую. Караван-сарай отменяется……В диспетчерской авиаотряда находился только один человек. Он был одет в длиннополую холщовую рубашку, перетянутую толстой веревкой с большими узлами на концах. Лицо этого человека, покрытое глубокими морщинами, прикрывала большая окладистая борода, и только летная фуражка выдавала в нем принадлежность к авиаотряду. Риоль узнал в нем матроса, отказавшего стать боцманом и рыбака, самого известного в мировой истории, подошел к этому человеку и пожал ему руку: – Раньше ты открывал дорогу в Рай, – тихо сказал человеку Риоль, – Теперь работаешь авиадиспетчером. Это, что? Понижение в должности? – Нет. Просто командировка по обмену опытом…– Что-нибудь слышно нового о пропавшей экспедиции? – Нет. – Они не выходили на связь? – Нет, – ответил человек в длиннополой холщовой рубашке, а потом тихо прибавил: – И уже не выйдут…«Факты – упрямая вещь», – подумал Риоль. «Иногда, факты работают слишком уж упрямой вещью», – в ответ на это подумал диспетчер. – Ты знаешь, что с ними случилось? – Знаю. И ты тоже скоро узнаешь это, – человек в холщовой рубахе хотел добавить еще что-то, но в этот момент в помещение диспетчерской вошел молодой высокий парень, одетый в кожаную летную куртку на молнии: – Я – летчик, – просто сказал он. – Я – Риоль, – так же просто ответил Риоль.Они познакомились, чтобы стать друзьями. Хотя и ненадолго. В этом не было ничего необычного, ведь в определенном смысле, всю жизнь, мы заняты только одним – выбираем себе друзей.Дальнейший процесс знакомства прервал диспетчер, спросивший летчика: – Ты рад, что получил это задание? – Нет, – ответил летчик. – Почему? Нормальная работа. – Потому, что работать всегда плохо. Хорошо отдыхать. И не верь тому, кто говорит обратное…– Куда нам лететь? – спросил летчик. – Вот сюда, – человек положил на карту свою ладонь, оказавшуюся неожиданно большой, – Так, как можете залететь на чужую территорию, то пройдите таможню. Это соседняя дверь.На запертой, заплеванной двери таможни висела бумажка. Риоль пригляделся и прочитал написанное на ней: «Мы такие же, как вы…» После этого они с летчиком вернулись в диспетчерскую: – Таможня пуста. – Жаль, – почему-то сказал человек в холщовой рубахе: – Тогда летите сразу вот сюда, – он указал пальцем на островок в глубине Арала. – Там ведь давно уже суша, – задумчиво проговорил летчик. – В этом и вся проблема…Почему, проблема заключалась именно в этом, Риоль пока не знал. Он знал только то, что человек в длиннополой рубахе ничего зря говорить не станет. – Помолитесь перед полетом, – сказал диспетчер, и Риоль машинально перекрестился, а летчик, усмехнувшись, сказал: – В полете над пустыней больше святости, чем в любой молитве… …Если самолеты одной серии считать родственниками, то среди них непременно есть старшие и младшие братья. Тот самолет, на котором предстояло лететь летчику с Риолем, был одним из самых старших братьев в семье АН-2. Таким старшим, что вполне мог иметь не только детей и внуков, но и правнуков. – Летать-то приходилось? – спросил летчик. – Приходилось, – ответил Риоль. – Давно? Риоль промолчал, не зная, как ответить. – Ну, в общем – в далеком прошлом, – выражая сомнения в опытности Риоля, пожал плечами летчик. – Нет, – проговорил Риоль, а потом, не зная – зачем, сказал правду: – В далеком будущем, – и теперь промолчал уже летчик. Хотя посмотрел на своего пассажира очень внимательно……Уверенность в том, что за горизонтом все может измениться к лучшему – разновидность человеческого оптимизма. В пустыне это проявляется ярче всего. «Вот – там – за очередным барханом, пустыня закончится и появится зеленый оазис», – не то, чтобы человек думает так – это ощущение на уровне подсознания. И каждый следующий бархан на пути – только очередная ступень этого подсознания. Аэроплан уничтожает иллюзии. С высоты полета, барханов видно так много, что они не поддаются счету, а, значит, и нет грани, за которой может появиться надежда на крайность песков. Наоборот. Из кабины самолета, пустыня кажется бескрайней – и это другая крайность иллюзии.…Самолет почихал, покивал рулями высоты, помахал вертикальным пером хвоста, раскрутил до невидимости винт, протрясся по полосе и оторвался от земли. Задружился с горячим, неплотным воздухом. – Отсюда пустыня кажется иной? – перекрикивая шум моторов, проникавший в негерметичную кабину, спросил летчик Риоля. – Плоской. Пустыня, все-таки. – Пустыня не там, где ничего не растет. – А где же тогда пустыня? – Пустыня там, где не растет никто…– Летая над пустыней, легко поверить… – летчик не договорил, а Риоль не совсем поняв смысл услышанного вопроса, почему-то ответил летчику: – В Бога? – В то, что плоская земля стоит на большой черепахе… «…Когда-то люди придумали историю о том, что Мир покоится на черепахе. Потом, когда мир становился все больше и больше, у них стало захватывать дух при мысли о том, какой огромной должна быть эта черепаха. Еще позже – люди стали придумывать совсем другие истории, хотя их отношение к миру оставалось прежним. Просто черепаха каждый раз придумывалась новая…» – летчик сказал это тихо, почти про себя, но Риоль услышал каждое слово: – И ты знаешь, как называется нынешняя фаза черепахопридумывания? – Нет. Но я, кажется, знаю – почему пропала экспедиция…– Что?! – удивился Риоль, – Ты знаешь, почему пропала экспедиция? – Если не знаю – то догадываюсь. – И ты ничего не сказал на базе? – Не сказал. – Почему? |