Онлайн книга «Толмач»
|
– Всякое бывает. Она же сказала, как дело было, – заметил я. – Мой дорогой, чтоб вам было известно, французская любовь к категории изнасилований вообще не принадлежит, – важно сообщил он. – Почему? – удивился я. – Во-первых, следов спермы никогда нет, они всегда в желудке. А без фактов – какое же дело? Даже у трупов находят, а в желудке что найдешь?.. – Или еще если с презервативом, – поддакнул я. – Маньяки сейчас тоже умные стали. – Вот именно. Ищи черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет… А во-вторых, раз во время этого дела она член не откусила, а довела дело до конца – значит, была согласна, хоть, может, и против своей воли, но согласна. Это по-простому можно насильно сделать, а по-французски – нет. Логично?.. Вот и все. Состава преступления нет! Фактов нет! Недоказуемое дело! – радостно блеснул он очками, а я поддакнул в том смысле, что Сенат США даже принял закон, по которому оральный секс к сексу вообще не причисляется – так, упражнения для лицевых мышц, логопедия. В дверь просунулась Савченко-мама, с трудом запихнулась за стол и оловянно уставилась на Марка. – Продолжим. О втором эпизоде изнасилования, пожалуйста. Она захлопала ресницами: – А, ну да… После митинга это было. Забрали меня в милицию, посадили в камеру, а потом изнасиловали… Марк вскочил, нервно прошелся по кабинету, погладил коротко стриженный череп, поправил очки, снова сел. – Так. Сколько было насильников? – Пятеро… – Так, число растет. Все вместе вас насиловали или по очереди? – И так, и так. – Обычными способами или опять французская любовь? – Больше по-простому. Об этом справки есть. Травмы нанесли. Муж в больницу возил. – А муж ваш, между прочим, об этом факте умолчал, сказал: «чуть не случилось», – зловеще напомнил Марк. – Это я ему так сказала. Не хотела, чтобы он знал. А то брезговать будет. У мужиков это ведь как?.. Тебя же изнасилуют, и тобой же потом и брезгуют… Поэтому и не сказала ничего. – Это ваше право. Значит, вас насиловали прямо в камере милиции? – Ну да. Марк снял очки, потер глаза. – Если верить всем этим людям, то милиция в России – это место, где в основном пытают, шантажируют, вымогают деньги, мучают, бьют и насилуют. Это действительно так? – уставился он на меня. – А что, в черной Африке, у Саддама или в китайских подвалах – что-нибудь другое? – уклончиво ответил я. – Да, везде одно и то же. Но у нас это не так! – В Европе это иначе, конечно, – согласился я, вспомнив предсказание Монстрадамуса, что если демократия и дальше такими темпами будет развиваться, то скоро жизнь на воле станет столь трудной, что очереди в тюрьмы выстроятся – там хоть можно будет отъесться, выспаться, поиграть в пинг-понг, накачать мускулы, научиться плаванию и компьютеру, закончить школу, получить профессию и вообще постичь еще массу нужной премудрости. – Дальше. Еще эпизоды по изнасилованию? Савченко-мама потупилась: – Был еще один. В кафе пришли кавказцы. Дверь закрыли, накинулись и сразу зверски изнасиловали… И так, и сяк, и по-всякому, и по-своему… Марк замахал руками: – Что она говорит? Переводите! – а я уточнил: – «По-своему» – это как? Она густо покраснела: – Ну, так… Эдак… Как сказать… Ну, задом… Нет, через зад… Я перевел: – В том числе и анально. Марк всполошился: – О, это худшее посягновение на половую неприкосновенность! Справка есть?.. Врачебное свидетельство? – Есть, сама в больницу съездила… С документами справки. – А где вообще ваши документы?.. И какие у вас есть документы?.. И почему вы их не принесли с собой?.. – начал злиться Марк. – Как можно вообще без документов являться? – Да мы ж не знали… Всякие есть: метрики, о браке, справочки из больниц, из домоуправления, даже мужа военный билет… – Все есть, только паспортов нету. А паспорта где? – Украли. – Предположим. А другие документы где сейчас? – У мужа. Тут Марк взвился: – Вы что, в кошки-мышки играете?.. Как у мужа?.. А муж говорит, что у вас! – Он принесет сейчас из лагеря, – пояснил я ему. – Я послал его. – Пусть бы и паспорта захватил – они, без сомнения, тоже где-нибудь в лагере спрятаны! – язвительно произнес Марк и позвонил Зигги, попросив его прислать русского с документами, если он уже сидит в приемной. – Что за хаос?.. Идут сдаваться – а документы в лагере держат. Дальше что еще было?.. Еще эпизоды? Савченко-мама набычилась, в ее коровьих глазах появились крупнокаратные слезы: – А дальше – что?.. Надоело мне все это – то бьют, то насилуют. Я со злости еще пуще на митингах выступать принялась. Так они дочу по дороге из школы выслеживать начали – мне звонят, говорят: «А знаешь, сегодня на ней голубая куртка, черные джинсы и серые кроссовки…» То есть хотят показать, что следят. А один раз дочу так избили, что она заикаться стала и голову клонит. Я ее еще в Италию на реабилитацию возила… – В Италию? – настороженно выпучился на нее Марк. – Когда? Куда? – А вот в прошлом году. – Уже после всех эпизодов? – Ну да. Там две недели в монастыре жила. Монахини дочу откачивали. Марк быстро включил микрофон: – Беженка говорит, что была в 2000 году в Италии. Вопрос: почему не попросили в Италии политубежища? – Да не знаю уж… Как-то не захотелось… – поджала губы Савченко-мать. – Противные они, эти итальянцы, все под юбку смотрят… «Немудрено при такой длине», – подумал я, а Марк зловеще кивнул: – Понимаю. В Италии не захотелось, а тут вот захотелось. Как на рынке: это купим? – нет, лучше вот это, дешевле стоит. Хорошо, это все мы обязательно занесем в протокол, – Марк торжествующе посмотрел на меня. – Обязательно занесем. В Италии!.. Вот и идите в свою Италию, где уже были, тоже европейская страна, мы-то тут при чем?.. Тут открылась дверь и под дристанье кофеварки появился Савчук-папа с зеленым кульком в руке. Он передал его жене и тут же скрылся за дверью, сказав: – Мамко, я внизу. Савченко-мама полосатыми от снятых колец пальцами начала раскладывать по столу документы: – Вот. Метрики детей. Свидетельство о браке. Моя метрика. Права мужа, военный билет, билет рыбака, – а я просматривал их, коротко переводил Марку, он говорил «о’кей!» и откладывал в сторону. – Вот даже билеты на поезд до Вены есть… – вытащила она какие-то синие бумажки. |