Онлайн книга «Гипсовый трубач, или Конец фильма»
|
– …Они встают и уходят от костра в ночь. Лева крадется следом и видит, как Данька срывает с Таи одежду, как она бьется в его объятьях, мерцая во тьме беззащитной наготой. Он смотрит и беззвучно плачет… – Ну и зачем нам все эти сопли? – А разве не нужны? – Нет, Лева ничего не увидел. Пусть теперь помучится! Самая страшная ревность - это ревность того, кто не уверен в измене. Вдруг она оттолкнула этого Даньку? Или наоборот, расцарапала ему в страсти спину… – А почему он ничего не увидел? – Потому что его спугнули. – Кто? – Соперник. Нам нужен соперник внутри лагеря. – Зачем? - удивился писатель. – Сейчас поймете! Итак, в Таю влюблен еще один вожатый. Назовем его Станиславом… Стасик… Подловатое такое имя. Он тоже пытался ухаживать за нашей героиней, И соперники дерутся. – Кто дерется? Их у нас трое. – Лева и Стасик. Они дерутся, как вы с вашим однокурсником, умершим от пьянства. Но дерутся, заметьте, не из-за стихов, а из-за женщины, что гораздо архетипичнее, коллега! Где дерутся? – Лучше - у костра во время вожатского праздника. – У костра? Отлично! Ах, как я это сниму! Огонь придаст сцене пещерный аромат векового противоборства самцов из-за вожделеемой самки! И для всех неожиданностью станет победа Левы, хотя Стасик гораздо здоровее. Однако наш тихоня-студент, оказывается, занимается боксом! – Лучше карате. Тогда все карате увлекались, даже муж Людмилы Ивановны… – Чей муж? – Неважно. Я тоже ходил в подпольную секцию. – Вы? - удивился Жарынин. – Я, - подтвердил Кокотов, распрямив плечи и умолчав о том, что посетил всего две тренировки: после чудовищного удара ногой в челюсть он бросил это опасное занятие. – Итак, наш Лева могучим ударом побеждает соперника, - возбужденно продолжил режиссер. – Но ведь это, кажется, уже было. В «Коллегах» у Аксенова, например, - засомневался писатель. – Забудьте слово «было»! Навсегда забудьте! Умоляю! В искусстве было все. Вы же не отказываетесь от понравившейся вам женщины только потому, что у нее до вас «было»? С вами-то будет по-другому, если вы настоящий мужчина. И в искусстве все будет по-другому, если вы настоящий художник. Ясно? – Ясно. А Стасик, значит, обиделся, «затаил хамство», как у Зощенко? – Вам разве нравится Зощенко? – А что? – Ничего. И вот наступает карнавал. – Значит, и мой карнавал пригодился? - самодовольно заметил Андрей Львович. – Конечно пригодился. Еще как пригодился! Наша Тая ведет себя так, словно с Данькой у нее ничего не было. Женщины это умеют. Она ластится к Леве, тормошит его и уговаривает нашего героя, терзаемого ревнивыми сомнениями, нарядиться хиппи. Для смеха. И он соглашается, но не просто так, а для того, чтобы почувствовать себя Данькой, который увел его любимую в ночь и неизвестно что там с ней делал! – А не сложновато? - усомнился Кокотов. – Простоту ищите не в искусстве, а в инструкции к стиральной машине! И вот карнавал, праздник, шум, веселье. Ах, как я это сниму! И тут нашего Леву фотографируют. – Кто? – Стасик. – Стасик у нас вожатый, - напомнил писатель. – Пусть будет фотограф. Подумаешь! А потом он печатает снимки в лаборатории. Красная полутьма и Стасиков инфернальный силуэт. Поняли? Снимок Левы, одетого как хиппи, плавает в кювете, постепенно проявляясь. Глаза Стасика мстительно сужаются. Накануне по телевизору как раз показали разгон демонстрации хиппи… –Где? – В Москве! – По какому телевизору? – Ах да! Я же забыл, что у нас еще советская власть! - Режиссер звонко шлепнул себя по лысине. - Выход? – Очень простой: Стасик проявляет и одновременно слушает «Свободу». Тогда так все делали. – Точно! Я тоже слушал. Мне даже в голову не приходило, что они могут врать. Верил как пацан! – А разве они врали? – Конечно. Постоянно! Заметьте, не обманывали, а именно - врали. Ведь что такое вранье? Это - выгодная лгуну часть правды… Но вернемся к Станиславу. Он, как вы справедливо заметили, слушает «Свободу» и узнает, что в Москве разогнан митинг хиппи, идут аресты… Тогда он совсем другими глазами смотрит на снимок своего соперника и обидчика Левы. Он берет конверт и надписывает: «Москва, Лубянка, КГБ»… – Площадь Дзержинского, - подсказал Кокотов. - И после этого приезжает черная «волга» с чекистом… – Лучше с двумя чекистами - «добрым» и «злым». Классика! Один угрожает отчислением из института, судом, ссылкой… – Как Бродскому! - вставил писатель. – При чем тут Бродский? Что вы чуть что - сразу Бродский! Для нашего Левы изгнание из института - это полная трагедия, крах. Он ведь у нас из какой семьи? – Не знаю… – А кто знает, Бродский? Вы автор сценария или я? – Вы, кажется, хотели, чтобы он был евреем… – Я? - возмутился Жарынин. - Что вы из меня антисемита делаете! Он у нас из какой семьи? – Он живет с мамой. Отец их бросил, давно… А мама - милая, тонкая, умная, трудолюбивая, заботливая, интеллигентная… – Интеллиге-ентная, - передразнил режиссер. - Нет, вы все-таки хотите сделать из нашего Левы еврея! – Почему? – По кочану! Ладно, возьму-ка я на роль мамы Ирку Купченко… Короче, мать, чтобы в одиночку поднять сына, выбивается из сил, берет работу на дом. Ночь, Ирка тихо подходит и поправляет Леве одеяло, смотрит на него с нежностью, потом решительно надевает трогательные такие старушечьи очечки и возвращается к своему кульману… – Как Пат Сэлендж? – Вот злопамятный! Лучше подумайте, как нам показать, что для Левы изгнание из института - катастрофа, полный жизненный крах. Как? Нужен хороший «флешбэк». – Что? – Воспоминание. – А-а… Может быть, так: институтский двор, толпа абитуриентов у списков принятых на первый курс. Лева сначала не подходит, боясь не обнаружить свою фамилию, потом все-таки решается… – Молодец! Лева мчится домой, бросается на шею матери, она плачет от счастья. Это же смысл ее одинокой жизни: сын - студент! И все это я дам вперебивку со сценой допроса. Перекошенная рожа «злого» чекиста и глумливо-сочувственная - «доброго»: «Кто, кто посоветовал вам нарядиться в хиппи?» И флеш-бэк: Лева ищет свою фамилию в списках… – Никто, - невольно отозвался Кокотов. – Значит, вы сами это придумали? Может, вы состоите в организации хиппи? Признайтесь, в этом нет ничего страшного… Флеш-бэк: Лева находит свою фамилию в списке. |