Онлайн книга «Интриганка»
|
– За добрых людей, – серьезно, даже мрачно произнес он. Они с Зоей чокнулись. – Тяжело в рекламе сниматься? – спросила она. – Не особо. Но там – все по-другому… – На экране фильм опять сменился рекламной заставкой, и вновь – Лука с кошачьим кормом. – Вообще, в рекламе три главных козыря – секс, дети и животные. – Как все просто! – засмеялась Зоя. – А человек прост сам по себе, чего уж там. Но! Если снимаешь рекламу с участием животных, тут главное – не переусердствовать. Иначе какой-нибудь кот запомнится, а что он там рекламировал – напрочь вылетит у зрителя из головы. Словом, должен запомниться сам товар. – Надо же! – А то. Потом, каждое животное – это символ чего-либо. Заяц ассоциируется у зрителя со стремительностью, вот с его помощью и рекламируют батарейки. У бобра крепкие зубы – значит, его можно использовать в рекламе зубной пасты. Некоторые животные становятся символами какой-либо марки. – А кот что обозначает? – Ну, в данном случае кот – просто кот. Реклама кошачьего корма. А вы, Зоя, кто по профессии? – Я? Я скульптор. – Боже… Это ж дико сложно, как я понимаю. Мужская профессия! – поднял красивые широкие брови Лука. Зоя махнула рукой. О своей профессии она не хотела говорить. – Нет, я потрясен, серьезно… У вас ведь должна быть мастерская своя, да? – Ага. Она рядом. Я здесь работаю, в отдельном помещении. – Покажите, – решительно произнес Лука. – Зачем? – Я вас очень прошу. Безумно интересно. Зоя задумалась, вертя в ладонях пустую рюмку. Но она не могла не признать, что внимание Луки ей нравится. – Ладно, покажу, – наконец сказала она. – Идемте за мной. Прошли по узкому коридору, в конце которого – дверь, ведущая в другой коридор, и потом – новая дверь. Зоя распахнула ее. Громадная комната с высоким потолком и огромными окнами. Скульптуры по периметру и на полках; отдельно, на деревянном столе, – инструменты, которыми пользовалась Зоя при работе: молотки, долото, резцы, разновидности электропил и шлифовальных машин… – Ого… – потрясенно произнес Лука, оглядывая помещение. – Собственно, это главное мое богатство, – сказала Зоя. – Но я не боюсь, что воры покусятся на мои скульптуры. Это не бронза, а мрамор, лабрадор. Вот там – гранит. Полтонны мрамора кто унесет? Без специальной техники и бригады рабочих это сделать невозможно. Эскизы я делаю в глине, как видите… Больше всего я боюсь, что упрут мои инструменты. Они в любом хозяйстве пригодятся! Зоя кокетничать с мужчинами никогда не умела. Наверное, надо было как-то иначе разговаривать сейчас с Лукой, но… «А какой смысл мне стараться ему понравиться? Он же – невооруженным глазом видно – избалован женским вниманием. А тут перед ним не очень молодая, не очень красивая тетка. Зачем я ему? Ну, разве только из благодарности, что я пустила его в дом, заняться со мной разок сексом… Ой. Я что, уж думаю о сексе?» – Можно? – Лука подошел к столу, вернее, верстаку, принялся с живым любопытством перебирать лежавшие на нем инструменты. – Отличная шлифовалка… А это что? Боже, мой дед за эту дрель полжизни бы отдал. У меня дед был столяром-краснодеревщиком, – пояснил Лука, обернувшись. – Делал мебель. Я все детство и юность в его мастерской провел… А это что – пылесос, промышленный? – Ага, – кивнула Зоя. – Знаете, сколько пыли и шума бывает. Порой, работаю в полной защитной амуниции – очках, специальной маске, наушниках… – Не-ве-ро-ят-но… Зоя, я искренне вами восхищаюсь, – Лука шагнул к ней, взял ее руку и галантно поцеловал. – Более неординарной женщины я еще не встречал. Но я не сказал главного! Как это все красиво, – он, не отпуская Зоиной руки, вновь огляделся. – Прекрасные работы. – Вы ж не специалист. – Я зритель! – горячо возразил он. – Вы думаете, в музеи ходят только художники и профессиональные скульпторы? Нет! Красоту способен оценить любой… – Лука отпустил Зоину руку, пошел вдоль стен, разглядывая скульптуры. С восхищением комментировал каждую. Черт возьми, Зое было приятно его слушать. Пусть она и не умела кокетничать, но зато ловко сорвала кучу комплиментов в свой адрес! – Но как же вы ворочаете все эти тяжести? Одна?! – Василий Петрович помогает. Кроме того, у меня много всяких специальных приспособлений. Бригаду рабочих вызываю – когда камень надо привезти или отвезти… Есть знакомые, проверенные люди, из соответствующей фирмы. Так что тут все продумано, – объяснила Зоя. – А это что? – Лука указал пальцем на один из монументов, прикрытый холстиной. Зоя откинула ткань. Черный лабрадор, работа в человеческий рост. Женщина сидит на скамейке, поджав ноги, с книгой на коленях. Лицо поднято вверх, она словно прислушивается к чему-то, рот мечтательно полуоткрыт. – Класс. Нет слов. Слова пусты, – распинался Лука, прижимая руки к груди. – Как живая. – Она мертвая, – после небольшой паузы произнесла Зоя, наблюдая за реакцией гостя. – Это надгробный монумент. Я работаю на заказ. Делаю вот такие штучки… Эту скоро увезут заказчики, на кладбище. Лука вздрогнул, замер. Какая-то тень пробежала у него по лицу. – Страшно? – с улыбкой спросила Зоя. – Страшно, – не сразу ответил Лука. Взял из ее рук холстину, завесил аккуратно монумент. – Ну, насмотрелись? – Насмотрелся. – Тогда идемте обратно, в гостиную. Они вернулись назад. – Минутку… – Зоя оставила гостя на время, прошла к Елизавете Остаповне на кухню. – Все в порядке. Можете идти. – Да как же… – Ничего-ничего. Идите. Это хороший, порядочный, известный человек, нет смысла его сторожить. – Как скажете, – кивнула Сивохина. Наверное, будет потом с мужем сплетничать – о том, как хозяйка с первым встречным роман закрутила. А то. Эти наемные работники… все они ненавидят своих хозяев. Просто потому, что хозяевам повезло, а им, прислуге, – нет. Зоя вернулась в гостиную с тарелкой бутербродов. – Есть не хотите? Или весь аппетит вам отбила? – весело спросила она гостя, ставя тарелку на стол. – Не отбили, – задумчиво произнес Лука. Налил еще коньяка в рюмки. – А это что? Зоя проследила за его взглядом. Над столом, на небольшой полочке, – резная миниатюра, наподобие открытки. Солнце, дерево, цветы. Зое она казалась банальной, но жалко выбросить. – Я вырезала, – призналась она. – Это слоновая кость. Давно. Больше этим не занимаюсь. – Очень мило! – восхитился Лука. – На все руки мастер… |