Книга Охота на Хемингуэя, страница 25 – Дайана Мэдсен

— И каковы были его шансы выиграть гражданский процесс?

— Насколько я смог выяснить сегодня утром, очень даже неплохие. Но кто поручится за эти административные слушания? Такие разбирательства могут затягиваться на годы.

— Раз уголовное дело рассыпалось, мог Дэвид подать в суд на колледж за неправомерный арест?

— Его поверенный сказал, что они обсуждали возможность подобной меры в качестве контратаки, но решили сначала пройти через гражданский процесс. А что говорил тебе Дэвид про рукописи Хемингуэя?

— Выражал беспокойство насчет того, что право владения ими так и остается в подвешенном состоянии. На следующее после нашего разговора утро «Америкэн Иншуренс» наняла меня проверить содержимое находки. Я разговаривала с Дэвидом по телефону из офиса Фила Ричи, когда прозвучали выстрелы. А теперь оказалась подозреваемым номер один.

— Когда ты приедешь, Ди Ди? Нам нужно кое-что обговорить на случай, если копы задержат тебя.

— Надеюсь, они выйдут на верный след и потеряют интерес ко мне.

— Не стоит на это рассчитывать. Заскочи ко мне сегодня, надо подготовиться. Кстати, мой источник сообщил, что квартиру Дэвида обшарили. Преступник забрал рукописи?

— Не знаю. Дэвид говорил, что ему потребуется время, чтобы взять их перед встречей, так что думаю, они не находились у него в квартире.

— Это важная деталь. Есть соображения, где они могут быть?

— Нет. Возможно, в депозитной ячейке какого-то банка. Дэвид наговорил мне про кучу проблем с обеспечением безопасности находки, почему он и был заинтересован, чтобы аукцион состоялся чем раньше, тем лучше.

— Представляешь, какова стоимость этих рукописей?

Цифра, названая Карлом, заставила меня присвистнуть.

В шестой раз пообещав ему не общаться без него с копами, я попрощалась и положила трубку.

По дороге на встречу с Филом и Мэттом я то и дело прокручивала в голове этот разговор с Карлом. Арестуют ли меня копы, хоть и не нашли на руках следов пороха? Совершила ли я ошибку, на чем настаивает Карл, согласившись давать показания, не посоветовавшись с адвокатом, хотя и не виновна? И если рукописи Хемингуэя исчезнут снова, подскочит ли на них цена? «Америкэн Иншуренс» может грозить выплата огромной страховки, и Мэтту это ни черта не понравится.

Будучи трезвым, претворите в жизнь все свои пьяные обещания — это научит вас держать язык за зубами.

Эрнест Хемингуэй

Страшновато было снова встречаться с Мэттом. Согласна, я наделала в жизни много глупостей, и запрыгнуть в койку к Мэтту после смерти Фрэнка было одной из самых крупных. Теперь Мэтт злится, что я рассказала копам о его причастности к делу. Мне грозит лишиться работы, если не хуже. Будем надеяться, что Фил встанет на мою сторону и поможет смягчить ситуацию. Сделав глубокий вдох, я открыла дверь офиса Фила.

Посередине кабинета стоял Мэтт. Один.

— Привет, Ди Ди, — произнес он самым сексуальным своим тоном. — Входи.

Взяв меня под руку, он плотно притворил за нами дверь.

— Где Фил?

— Присаживайся, Ди Ди.

Примостившись на краешек стола Фила, он придвинулся так, чтобы наши ноги соприкасались. Выглядел он сногсшибательно, как и всегда, и чувствовал себя как дома, хотя и находился в чужом кабинете.

— Полагаю, ты злишься, что я сказала копам о твоем участии?

— Совсем напротив, Ди Ди. Согласен, необходимость разворачиваться и лететь обратно порадовала мало, но я знаю, что сделать ты ничего не могла. Хочу сказать, что подтвердил копам все, сказанное тобой, и как мог пытался убедить их вычеркнуть тебя из списка подозреваемых. Надеюсь, что получится. Ты сегодня выглядишь очень красивой.

Совсем не та встреча, которой я ожидала.

— Еще бы, — внешне невозмутимо проронила я.

— Пришло время все обсудить, Ди Ди.

— Нам нечего обсуждать, — я отстранилась, отведя ноги.

— Еще как есть! И поскольку мы работаем вместе, существует потребность найти определенное взаимопонимание, — сказал он, коснувшись моего плеча. — Нельзя же оставлять все как сейчас.

Я не гордилась, что мое участи в l'affaire [25] с Мэттом Кингом закончилось трусиками на полу, но насколько могла понять, все осталось в прошлом. О чем и заявила Мэтту.

— Нет, вовсе нет, — горячо возразил тот. — Я до сих пор с ума по тебе схожу. Выруби на минуту морозильную камеру и давай заключим мир.

Я уткнулась взглядом в пол, истово надеясь, что появится Фил и спасет меня.

— Прошло столько времени, Ди Ди, почему ты не отвечала на мои звонки и письма? — он поднял мой подбородок, заставляя меня смотреть ему прямо в лицо.

— Ты даже не брала цветы, которые я посылал. Что стряслось? Мне показалось, между нами пробежало нечто особенное. Я признался, что люблю тебя, и ты дала понять, что чувство это взаимно. Что же не так?

Я отвернулась. Я знала, что это не первый и не последний случай во всемирной истории, когда прошлое делает петлю и кусает тебя за заднее место. Как правило, я изучаю новый предмет вдоль и поперек прежде чем съесть его, купить, или лечь с ним в постель. В деле с Мэттом решающее слово сказали гормоны, а не мозги. Казнить себя за произошедшее я не намеревалась, но и продолжать с той же цифры не хотела.

— Давай сделаем вид, что я допустила ошибку, о'кей? Это все было очень давно, — выдавила я, одновременно с болью в душе вспоминая, как Мэтт буквально заново вдохнул в меня жизнь после гибели Фрэнка.

— Это не было свидание на одну ночь, и ты это знаешь. Я до сих пор люблю тебя.

— Равно как свою женушку и деток, — грустно сказала я.

— Так вот в чем загвоздка, — проговорил Мэтт, выпрямляясь. — Послушай, ты прекрасно знала, на что идешь, не хуже меня.

— Неужели?

Мэтт примостился на краю стола, опершись обеими ладонями на подлокотники моего кресла и заключив меня в кольцо из своих рук и ауры.

— Я хочу, чтобы ты стала моей любовницей. Что здесь не так — жила ведь ты с Фрэнком? Ты сама говорила. Так в чем разница?

— Не сравнивай себя с Фрэнком, — сказала я, сталкивая его руки.

Я встала и подошла ко окну, держась спиной к Мэтту.

— Мы с Фрэнком собирались пожениться. Так что разница очень большая.

Мэтт подошел и нежно обнял меня за плечи.

— После его смерти тебе пришлось платить за него долги и все такое, не правда ли?

— Только потому, что его сводный брат, Кен, оказался сволочью.

— Я хотел помочь тебе забыть, — тихо проговорил он.