Книга Рождество и красный кардинал, страница 30 – Фэнни Флэгг

Уши у Освальда налились краской. Через несколько минут Бун поднялся, подошел к пивной бочке, на которой было начертано: «Фонд Пэтси», бросил десять долларов и направился прямиком к нему.

Освальд перестал дышать.

Покачав головой, Бун смерил его взглядом, промычал сквозь зубы: «Мексика, мать твою» — и скрылся в толпе.

Август неумолимо приближался, а Освальд словно оставался в стороне. Денег-то у него, ясное дело, не водилось. И в один прекрасный день он решился.

Батч отвез его в Пойнт-Клир. Когда Освальд в последний раз был с Пэтси в «Гранд-отеле», то приметил в вестибюле небольшую художественную галерею. Туда-то он и направился со своими акварелями.

Красивая дама внимательно изучила рисунки — один за другим, — но свое мнение высказывать не спешила. Спросила только:

— Сколько вы хотите за ваши работы, мистер Кэмпбелл?

Как ни удивительно, вопрос застал Освальда врасплох. Он в жизни ничего не продавал. И уж тем более собственные труды.

— Почему бы вам не назвать свою цену? — выдавил он наконец.

Она еще раз проглядела рисунки. Пересчитала.

— Всего восемнадцать, так?

— Да.

— Могу вам предложить двести пятьдесят долларов.

— Вы шутите.

Освальд не верил своим ушам. Куча денег!

— Рада бы заплатить больше — акварели просто замечательные — но галерея у нас маленькая.

— Да нет, все отлично. Согласен.

Вручая ему чек, галерейщица сказала:

— Интересно было бы посмотреть, что у вас есть еще.

Выходя, Освальд глянул на чек и чуть не лишился чувств. Двести пятьдесят долларов стоил каждый рисунок!

К концу июля почти вся сумма была собрана — и не за горами были новые поступления. Рой и Освальд планировали устроить Пэтси в лавке торжественное прощание утром перед отъездом. В шесть сорок пять Рой открыл замок и свистнул Джеку.

— Эй, парнище, где ты? Твоя дама сердца на подходе!

Никакого ответа.

— В чем ты сегодня увяз, безобразник? Хоть бы не в мармеладе опять, времени нет тебя купать.

Рой еще посвистел, поискал птицу глазами, прошелся по магазину, подошел к входу для покупателей. И увидел Джека на полу в углу рядом с овощными полками — любимым местом для проказ.

— Ты зачем туда забрался? Снова за помидоры принялся? Вот уж Милдред до тебя доберется!

Пичуга неподвижно лежала на боку.

— Да что с тобой такое, дурашка? — Рой взял любимца в руку.

Застывшее тельце, тусклые глаза, устремленный в никуда взгляд… На Роя будто целая груда кирпичей обрушилась. Джек был мертв.

Потрясенный до глубины души Рой замер на месте, не силах поверить, что застывший комочек у него в руке и есть Джек. Тишина окутала все вокруг, слышны были только удары сердца. Рой не шевелился, пока не появился Освальд и не постучал по витрине. Увидев за стеклом знакомую фигуру, Рой сделал шаг, потом другой, потом третий… Когда он открыл дверь, Освальду бросилось в глаза, что его друг бледен как полотно.

Что-то стряслось.

— Давай в кабинет, — чужим голосом произнес Рой.

Освальд последовал за ним.

— В чем дело, Рой?

Рой прикрыл дверь и положил Освальду руку на плечо.

— Джек умер.

— О господи! — выговорил Освальд. — Что произошло?

Рой сел к столу и потряс головой.

— Не знаю. Я его обнаружил минуту назад.

Он схватился за телефон и набрал номер приятеля-ветеринара.

— Посмотри, нет ли у него на теле повреждений, — велел приятель.

Рой осмотрел трупик.

— Крови нет. Все как обычно.

— Не знаю, что тебе и сказать. Он мог съесть что-то или подцепить какую-то заразу. Словом, сто причин. А у птиц все скоротечно. Сегодня птаха бодра и весела, а завтра ее уже нет. Соболезную.

Рой повесил трубку и поглядел на Освальда:

— Он не знает.

Они замолчали, ведь сказать было нечего, и просидели так некоторое время.

Внезапно Освальд хлопнул себя по лбу:

— Послушай, Рой, а как же Пэтси? Что мы ей скажем?

Рой поднял глаза.

— Срочно звони Френсис — пусть не пускает Пэтси сюда, пока мы что-нибудь не придумаем. Я повешу на дверь табличку «Закрыто».

Пока Рой опускал жалюзи и гасил свет, Освальд набрал номер Френсис.

— Алло?

— Френсис, это Освальд. Я сейчас в лавке. Где Пэтси?

— Она здесь, мистер Кэмпбелл, завтрак заканчивает. А что?

— Слава богу, она еще дома. Ни под каким видом не пускайте ее в лавку сегодня.

— Вот как? — Френсис показалось, она ослышалась. — Это будет нелегко.

— Знаю. Вы уж постарайтесь. Потом все объясню. Только не выпускайте ее из дома.

По тону мистера Кэмпбелла Френсис заключила, что причина, наверное, очень серьезная. Пэтси уже поднималась из-за стола, и Френсис выпалила:

— Золотце, сегодня тебе в лавку нельзя.

Девочка округлила глаза:

— Почему?

— Произошло ужасное событие!

— Какое?

Френсис самую малость помедлила.

— У бедняги Роя корь!

Даже не пришлось голову ломать. Само выскочило. В последнюю секунду.

Пэтси вдруг перепугалась:

— А как же Джек? Он теперь тоже заболеет корью?

— Нет, милая, птицы корью не болеют, только люди.

Френсис терялась в догадках, что могло стрястись. Ведь Освальд прекрасно знал, что завтра Пэтси кладут в больницу и для нее очень важно попрощаться с Джеком. Наверное, Джулиан Лапонд совсем выжил из ума, переправился через реку и пристрелил-таки Роя — другого разумного объяснения происходящему Френсис не находила.

Через несколько минут на заднем дворе появился Освальд, увидел в кухонном окне Френсис и махнул в сторону дома Китченов.

Френсис вытерла руки.

— Золотце, мне надо сбегать к Бетти, но я скоро вернусь. Обещай мне: из дома ни ногой.

Она протянула Пэтси книжку-раскраску и поспешно выскочила за дверь.

В гостиной у Китченов Бетти и Освальд переговаривались вполголоса.

— Что стряслось? — нетерпеливо спросила Френсис.

— Ты лучше сядь, — велела Бетти. — Дурные вести.

Френсис прижала руку ко рту.

— Что-то с Роем, да? Его застрелили? Он мертв, ведь так?