Онлайн книга «Роксолана Великолепная. Жизнь в гареме»
|
— Я слушаю тебя. — Я знал Сулеймана еще мальчиком, я его воспитывал. Никогда еще Турция не имела такого достойного султана. Он создан для великих дел. Но ему мешает их совершать одна женщина… Я много терпел, когда эта женщина пренебрегала нашими обычаями, стала открывать лицо, принимать у себя мужчин, заниматься строительством, затем отделила гарем… — Кто же это такая? — весело рассмеялась Роксолана. — Как она посмела? — Мы долго терпели это. Но не можем терпеть больше вмешательства этой женщины в государственные дела. Негоже женщине решать с какой страной воевать султану. Роксолана молчала. Визир продолжил, сверля ее ненавидящим взглядом: — А еще хочу напомнить этой женщине, что судьба ее детей в наших руках. — Ты имеешь в виду, что вы убьете моих детей, когда Мустафа сядет на трон? Но для этого надо, чтобы Сулейман… чтобы его не стало… Ты угрожаешь мне смертью моего мужа? И не боишься? — Роксолана побледнела. Визирь помолчал, презрительно глядя на женщину и продолжал: — Я не боюсь ничего. Люблю султана больше тебя, потому что никогда его не предавал, как ты. Завещание Фатиха не отменить. Совет улемов все равно оставит в живых одного старшего сына, когда он сядет на престол… Но это в будущем. А я имею в виду день сегодняшний. Гнев Падишаха и улемов будет безмерный, когда они узнают, что твои дети крещены в христианскую веру! Никто их не спасет! — Это клевета! — вскочила Роксолана. — Баязеда я не… — А Селима? — спокойно спросил визирь. — Не помню… Я была тогда в родовой горячке, немного стало легче… Кто тебе это сказал? — остолбенела от сильнейшего страха за своего сына. Визирь помолчал. Роксолана взглянула на берег, где черный евнух неоднократно бросал взгляды в их сторону. — Хассан? — догадалась Роксолана. — Этот подлый трус… — Я не хочу причинять боль моему повелителю. — сказал визирь. — Хассану я дал деньги за молчание, и я буду молчать, если ты не станешь вмешиваться в государственные дела. Роксолана на мгновение задумалась. Еще раз взглянула на берег моря, на Хассана и слуг, которые были его людьми… Приняла решение и мгновенно успокоилась. Сказала холодно: — Хорошо. Нет другого выхода. Позвала детей и пошла в палаты. Султан проводил Совет Дивана, когда послышался какой-то шум у двери. Все удивленно прислушивались. А за дверью стояла Роксолана с детьми и янычары. Ага охранников стоял перед дверью и смущенно говорил: — О, Радостная Мать принцев! Сюда нельзя женщинам! Еще ни одна сюда не ступала… Падишах занят судейскими делами. Я не могу его беспокоить! — Я тоже хочу суда! — крикнула. — Над разбойниками, бесчинствующими в палате Падишаха! — Сказала твердо, подходя к двери. Ага стал на колени перед ней. Вошла в судейский зал со слезами, но так твердо, будто сама собиралась в нем судить. Вошла и закричала: — Спаси детей своих! Я боюсь возвращаться в гарем! Султан встал с престола. — Что это? — спросил громко и пальцем дал знак всем, чтобы покинули зал. Смущенные достойники выходили, оглядываясь, как на чудо. — Что случилось? — спросил обеспокоенный Султан. — Кто-то сделал зло тебе или детям? — гнев уже появился в глазах. — Нашим детям! — целовала их и обливала слезами. — Кто посмел? — тихо спросил султан, наблюдая за сыновьями. — Ахмед — паша! — Мой визирь Ахмед-паша? Это же достойный человек… он вырастил меня… Не может быть! — Ты мне не веришь? — закричала жена. Дети расплакались. — Что же он сделал? Что? — спросил султан. Бледная, но решительная Роксолана бросила: — Потребовал, чтобы я не вмешивалась в твои дела… Иначе… — Как это потребовал? Иначе что? — Что откроет перед людьми и тобой… — Что откроет? — прервал ее в возмущении. — Что я окрестила твоих сыновей, — взорвалась. — И их казнят. — Окрестила?.. — Нет, это выдумка! Это ничтожная клевета Ахмед — паши и подкупленного ним Хассана! Он вздохнул. — Я знаю, что он против тебя… Но чтобы дойти до такого… это вызвало бы бунт янычар — покачал головой. — Оба преступника должны умереть. Только справедливость требует их выслушать! Роксолана встала и сказала: — Делай судейское дело твое! Склонилась так, как человек, имеющий полную правду за собой и не боится приговора. — Стража! — грозно крикнул султан. — Немедленно посадить Ахмед-пашу и Хассана! …Когда Роксолана шла по коридору, видела, как вели обезумевшего от страха Хассана в тюрьму. Он все время кричал от ужаса: — Все неправда! Великий визирь Ахмед — паша велел мне так говорить! И обещал за это много денег! И дом в Скутаре! А это все неправда, что я говорил! Роксолана слышала это и едва заметно улыбнулась. А визиря встретила, когда выходила через ворота Джеляд-Одаси. Ахмед — паша шел твердым шагом, не удостоив взглядом Роксолану. Она посмотрела ему вслед и подозвала к себе предводителя немых-дельсизов. Дала черный шелковый шнур и показала кивком на визиря. А после того, как вышла из ворот и ворота за ней закрылись, услышала сдавленный крик… Не дрогнула. Не чувствовала никакой вины, потому что защищала детей. Вечером была в своих покоях с детьми. Молилась Аллаху, рядом с кадильницей, в нежных клубах дыма. Прислушивалась к каким-то глухим звукам. В молитве и застал ее озабоченный Сулейман. — Что это за звуки такие? — спросила его Роксолана. — Янычары бесчинствуют… — сказал Сулейман. — Как узнали, что Ахмед — пашу казнили, и еще и без заслушивания… Как ты могла это сделать? — Он посмел грозить детям твоим! — сверкнула глазами Роксолана. — Но у тебя есть Хассан! — Я его допросил, — сказал султан. — он все сказал. — И внимательно посмотрел на жену. — Что сказал? — спросила спокойно. — Ахмед — паша приказал ему оклеветать тебя и денег дал… — Где сейчас Хассан? — На дне Босфора… Странные звуки приближались. Уже можно было услышать удары в барабан во что-то железное, рев голосов, виднелось зарево от факелов… Сулейман подошел к окну, в которое был виден пожар, клубы дыма. Роксолана бросилась к перепуганным детям. В дверь постучали. Вошел обеспокоенный евнух, упал на колени перед султаном: — Мой государь! Охрана передает, что янычары приближаются. Взбунтовалась почти вся казарма, требуют выдать им султаншу Роксолану. И чтобы великий султан вел их на войну с неверными. |