Онлайн книга «Чтобы встретиться вновь»
|
– Я его убью… – Нет! – Она вывернулась в его объятиях. – Нет! Ты ничего не сделаешь! Это не имеет к тебе никакого отношения, Роланд Пенхэллоу. Я не собираюсь менять мужа на любовника! И не буду этого делать. – Ты уже поменяла, – свирепо произнес он. Лилибет спрыгнула с дивана. – Нет! Это была ошибка, идиотская ошибка! Вино за обедом… Он встал и навис над ней. – Не так уж много вина. Он произнес это звучно, уверенно. Доброжелательная улыбка исчезла, лоб свирепо разгладился. Глаза словно пронизывали ее насквозь, читая правду, скрытую под маской. – Ты не понимаешь, правда? – пылко сказала она. – Я вовсе не думала о будущем там, в конюшне. Думала только о прошлом. Я занималась любовью не с тобой, Роланд, а с тем молодым человеком, которого обожала шесть с лишним лет назад. С тем милым, прелестным юношей, писавшим мне стихи и клявшимся в вечной любви. Вечность, как оказалось, продлилась каких-то два месяца. – Это неправда. Я по-прежнему тебя люблю. И всегда любил. Слова, всегда слова. Чудесные, бессмысленные слова. В груди закипел гнев, грозя вырваться наружу. – О да. Несомненно. Скажи, ты любил меня, когда потом кувыркался в постели со всеми этими женщинами? Любил меня, когда лежал с ними голый и брал их? Любил? Он схватил ее за плечи. – А ты любила меня, когда ложилась со своим мужем? Когда позволяла ему укладывать в постель и брать тебя? Гнев вырвался из груди. – Да как ты смеешь! – Она так разозлилась, что почти визжала. Слезы переполнили глаза и хлынули по щекам; она смахнула их сжатыми кулаками. – Как ты смеешь! Я вышла за него, потому что была вынуждена, потому что выбора у меня не было! Папины долги, а мама… а ты исчез, бросил меня! И никто, никто мне не помог! Александра уехала в свадебное путешествие, а… Он обнял ее, привлек к груди, прижал лицом к лацканам шерстяного пиджака, заглушая рыдания. – Ш-ш-ш, тише. Ах, прости меня, милая. Я сказал не подумав. Ш-ш-ш. – А потом ты вернулся, и я снова надеялась. Надеялась, что ты придешь ко мне, к моим родителям, как-нибудь их убедишь. Твой брат, твой дед – кто-нибудь из них! Но вы молчали, все вы. Ты отдал меня ему. Она рыдала ему в грудь, слова звучали приглушенно, прерывисто. От его пиджака пахло дымом и улицей, мужчиной и утешением. – Моя дурацкая гордость. Ах, проклятье! Каким я был ослом, настоящим ослом! Прости меня, милая. Тупой, тупой осел. – Он прижимался губами к ее волосам, снова и снова, подчеркивая каждое слово. Лилибет негромко продолжала: – А потом я услышала все эти рассказы. Твои дебоши. И решила, что вовремя от тебя избавилась, что мне повезло. – Прости. – Его дыхание шевелило ее волосы. – Мне так жаль. Безумная волна гнева постепенно успокаивалась. – Напрасно. У меня не было никаких прав на тебя. Гордость, конечно, оказалась задета, но я тебя не виню. Его руки поглаживали ее спину, медленно и мучительно-дразняще. Она каждым нервом отслеживала их движение – вверх и вниз, большими кругами, и по коже бежали мурашки. – Разве мы не можем начать все сначала, милая? – спросил он. – Оставить прошлое позади и начать снова? Этот его убедительный голос, низкий, притягательный. Как она его любила, как ненавидела. Он заставлял ее верить в невозможное – в его искренность; в то, что он не такой, как все прочие мужчины, вовсе не тот непостоянный аристократ, каким кажется; что он откажется от своих женщин и будет хранить ей верность… Но на самом деле она все знала. Из-за своей задетой гордости он позволил ей выйти за Сомертона. Из-за обманчивого желания ринулся в бесконечные поиски женщин и наслаждения. Она не вынесет этого еще раз. Лилибет прижалась щекой к его груди и услышала, как стучит сердце. Взгляд ее остановился на том месте, где час назад сидели Роланд и Филипп, перелистывая страницы книги про боевых коней. Филипп, спящий сейчас наверху, в кроватке возле ее постели, с раскрасневшимися щечками и растрепанными кудряшками. Ничто не может оправдать его утрату. – Нет, – сказала она. – Нет? В самом деле, Лилибет? Она погладила его по спине, не в силах удержаться. Когда ей еще выпадет такой шанс? – Мы не можем, Роланд. Слишком поздно. – Не поздно. Ради тебя я выдержу любой скандал, Лилибет. Найду способ сделать своей. – Обнимавшие ее руки сжались, в голосе послышалась молящая нотка. – Неужели ты… разве ты не можешь пойти на это ради меня? – Не могу. – Она отодвинулась и посмотрела ему в глаза. И тут же что-то растаяло у нее в груди при виде этой пылкой нежности. Лилибет хотела покончить с этим, пока она снова не позволила соблазнить себя. Нужно что-то придумать, нужно заставить его бежать. В голову пришло только одно. – Не можем, потому что у меня есть муж, и муж имеет право забрать у меня сына, если я изменю ему с другим мужчиной. – Тогда мы все уедем туда, где он не сможет нас найти… Она выставила перед собой руку. – Это не все. Мы не можем, потому что… – Лилибет сглотнула, собирая все свое мужество, ненавидя себя. – Потому что я ношу его ребенка. Голова у Роланда кружилась, в ушах шумело. Лилибет подняла к нему лицо, ее голубые глаза, блестящие от слез, смотрели так бесхитростно. Она не может лгать. Или может? Весь этот долгий день он прокручивал в голове зашифрованное сообщение, пытаясь понять, как Сомертон вписывается в общую картину. Пытаясь понять, не дурачит ли его Лилибет. Он снова прошел через сады на террасах к берегу озера, на то самое место, где они устроили пикник, разделся и нырнул в талую воду, в ее ледяные объятия. Он плавал туда и обратно, вспоминая каждое ее слово, каждый жест, каждое выражение лица. Обдумывал ее вероятное вероломство за обедом, строил теории о ее намерениях в библиотеке. Неужели она и вправду участвует в заговоре вместе с Сомертоном? Устроила это путешествие, чтобы оно совпало с их поездкой, сознательно соблазнила его в конюшне, а затем отвернулась от него, чтобы избежать подозрений? Неужели она заманивает его, пытаясь добиться доверия? Он согласился встретиться с ней сегодня вечером в библиотеке с твердым намерением все выяснить. Но хватило одного взгляда в ее огромные испуганные голубые глаза, на ее руки, нервно сжимающиеся в кулачки, и он понял, что она не состоит в одной команде с Сомертоном. Ни одна актриса не смогла бы сыграть свою роль с такой безупречной безыскусностью; невозможно так головокружительно изменять направление, одновременно заманивая и отталкивая его. А теперь еще и это. – Носишь его ребенка? – повторил он. Руки его упали. |