Онлайн книга «Роскошь»
|
— Неужели насмерть? — воскликнул кто-то неуверенным голосом. В толпе только снисходительно пожали плечами: «Новичок!» Некоторые спрашивали себя: «Зачем я смотрю на такой ужас на ночь? Еще приснится…» Другие думали: «Вот жуть!.. Расскажу на работе завтра». Старшина терял терпение. Сначала он уговаривал: «Ну посмотрели и отходите», — теперь же кричал: «Да отойдите ж, наконец, не цирк вам тут!» — и отпихивал людей самым бесцеремонным образом. «Переливчатый» помогал ему, защищая жизненное пространство тела от посягательств наиболее наглых зевак. Делал он это столь ревностно, словно уже приобрел труп в свою собственность и теперь ожидал только прибытия транспорта, чтобы погрузить его и отправить в лабораторию для своих мерзопакостных экспериментов. «Ишь, раскомандовался!» — кипел Игорь, а когда биолог, снова присев на корточки, прижал пальцами глаза Наденьки, Игоря передернуло: как он посмел?! — А вам тут особенно нечего делать, раз слабонервный, — бросил мимоходом старшина, видя как дрожит Игорево лицо. Безо всякой симпатии бросил. — В самом деле, идите лучше домой, — посоветовал ему биолог, поднимаясь на ноги. — Заткнись! — отрезал Игорь. — Что-о-о? — Подонок ты! — выпалил Игорь. — Слушай, я сейчас врежу, не посмотрю… Угроза повисла в воздухе. Игорь сжал кулаки. Он готов был отомстить этому негодяю за все сразу. Он защитит честь Наденьки! Ненависть в его глазах была столь ощутима и безразмерна, что биолог даже невольно попятился, несмотря на то, что, судя по внешности, мог дать достойный отпор. — Да что вы!.. Ну-ка, давай отсюда! — старшина грубо схватил Игоря за рукав плаща, предотвращая драку. — А то отправлю куда следует. Тоже мне, разошелся! Игорь резко высвободил руку, взглянув еще раз на Наденьку, и стал пробивать себе путь сквозь толпу. Нетвердым шагом он перешел через шоссе и обернулся. Надя была облеплена густым, черным, гудящим роем. «Отбили, сволочи», — пробормотал он. Когда Игорь уже подходил к своей машине, его окликнули: — Алло! Подожди! Он оглянулся, в его воспаленной голове мелькнула мысль: «переливчатый» направил к нему своего посланца, чтобы условиться о месте неизбежной стычки. Игорь даже обрадовался: желание мстить саднило грудь. Итак, он поджидал гермеса, который быстрыми шажками, чуть не вприпрыжку, подошел к нему и остановился, с трудом переводя дух. — Я слушаю вас, — произнес Игорь с такой изысканной надменностью, которая могла быть принята всерьез в прошлом столетии, но уж никак не на асфальте Ленинградского шоссе. Впрочем, он начал догадываться, что дал маху: перед ним стоял никакой не посланец, а этакая шваль, секретированная толпой, мужик — небольшого роста, щуплый, в кургузом пиджачке, в перекрученных, перекошенных брюках, весь какой-то полурасстегнутый, лет сорока с небольшим; голова — с грецкий орех, не больше, но зато на ней шляпа с опущенными вниз полями; выражение лица — нахальное, и шрам через переносицу. Он смахивал на алкашей, которые пристают к вам на улице и не просят, а требуют гривенник, и угрожающе матерятся, когда вы им отказываете, — алкашей, еще и не гнилых, не трухлявых телом и не совсем еще опустившихся, но к этому катящихся. У них есть свой гонор (шляпа ведь не случайно), свои запросы и свой счет к жизни, по которому та, мерзавка, не собирается платить. Мужик был не пьяным, но, верно, подвыпившим. — Я за тобой следил! — выложил он одним махом, обдав Игоря винным перегаром, табачной изжогой и еще какой-то чесночно-луковой вонью. — Она из твоей машины вылезла, я видел. Я все видел, понял? Что же ты старшине не сказал? — Тебе какое дело? — ощетинился Игорь. — Как то есть какое? Человека задавило, а мне дело какое? — спросил он, юродствуя. — Слушай ты, придурок, — зарычал Игорь, — поди-ка проспись! У тебя в голове все перемешалось. — Чего это у меня перемешалось, когда ты еще с ней целовался в машине! — Врешь! — У Игоря руки зачесались: расправиться с этой тварью, затащить в машину и там придушить. Мужик разгадал его мысли: — Я живучий, — сказал он злорадно. — На куски разорвешь — я выживу, цепью бить будешь — не сдохну, отдышусь, тебя подзаложу; так что не думай! — Он цепко смотрел на Игоря, готовый в любой миг отскочить в сторону, побежать, заорать истошным голосом. Игорь понял это и не знал, что предпринять. — Ты говоришь, что я вру? — продолжил мужик неожиданно почти примирительным тоном. — Так это проверить можно: вру я или не вру. Пусть вот старшина и проверит, понял? Дай-ка я только номер твой посмотрю, а то удерешь еще. Он сделал шаг к машине, собираясь, видимо, совершить обещанное. — Стой! — не выдержали нервы у Игоря. Мужик с явной охотой остановился, стоял, как вкопанный. Сирена «скорой помощи» взрезала воздух. Через несколько мгновений из микроавтобуса выскочили темные фигурки санитаров. «Скорая помощь» тотчас обросла толпой и сгинула в ней. — Сейчас повезут красавицу… — Молчи! — приказал Игорь, дрожа. — Не смей о ней!.. — А я и так знаю твой номер: 73–72,— похвастался мужик. — Что ж ты сразу старшине не сказал? — прерывающимся голосом произнес Игорь. Мужик противно жевал губами и не торопился с ответом. «Какой мерзавец!» — пронзило Игоря. Он еще раз взглянул в лицо мужика: сомнений не оставалось… Какой мерзавец! — Тебе что надо? Мужик сложил три пальца правой руки, словно собирался осенить себя крестным знамением, но вместо того заразительно помусолил их друг о дружку. Трясущейся от негодования рукой Игорь вынул бумажник, неловко раскрыл его и протянул мужику пять новеньких красных бумажек, которые всегда таскал с собой, на всякий случай. — Вот… — сказал он, брезгливо морщась. — Все, что есть. Деньги хрустнули сухим хрустом, исчезли. — Ну и часы доложи, что ли… Игорь снял с руки свой золоченый «Полет», отдал и, ни слова не говоря, пошел к машине. Мужик двинулся за ним. — Уходи! — властно скомандовал Игорь. — А может быть, еще чего-нибудь антиресненькое? — Глаза шарили по сиденьям машины. «Какая гадость!» — подумал Игорь. Вдалеке блеснула фотовспышка, еще раз, еще. Милицейский фотограф припечатал Наденьку к черному шоссе. Когда приехала милиция? — Фотографируют на память, — усмехнулся мужик. Игорь зажмурился, его грабитель и думать не думал, что с размаху угодил в солнечное сплетение. Радужными кругами горячая боль растеклась по телу. — Еще слово — убью на месте! — сдавленным голосом пообещал Игорь. — Молчу, молчу… — покорно сказал мужик, — только вот… — Что? — Еще одна вещичка… и ухожу. — Какая еще вещичка? — Плащик. Уж больно хорош. |