Онлайн книга «Про баб»
|
– Люди!!! – вдруг раздается из-за столика в центре зала чей-то крик. Все оборачиваются и смотрят на старичка, похожего на академика Павлова, – усы, бородка, на носу пенсне. – Люди! – кричит он. – Хватит жрать! Мы живем в мире еды. Везде одни рестораны, кафе, закусочные, продуктовые магазины, наконец. Нас окружают разнообразные гастрономические соблазны. Мы все время что-то едим. Раньше люди столько не ели. Нет! Никогда еще люди не были так прожорливы, как в наши дни. Последние научные исследования в области диетологии показали, что у современного человека объем желудка увеличился на одну целую и три десятых раза по сравнению с аналогичным желудком наших предков, живших в восемнадцатом веке. То же касается и тонкого кишечника. Его длина возросла на ноль целых и семь десятых. Что уж тут говорить о толстом кишечнике. Он становится все толще и толще! Если так пойдет и дальше, – «академик» вытаскивает откуда-то толстую пачку бумаг и потрясает ими над головой, – по прогнозам Всемирной организации здравоохранения к четвертому тысячелетию весь наш организм превратится в огромный желудочно-кишечный тракт! А Мировой океан – в канализационный коллектор! – Выведите его отсюда! – кричит Сергей охране, застывшей на входе. – В огромное отхожее место! – продолжает кричать старик, выволакиваемый под руки двумя верзилами. – В конце концов, человечество сожрет все, что только можно сожрать, и наступит голод. Голод! – предрекаю я вам! – Бумаги вырываются из его рук и разлетаются по полу. – Это местный сумасшедший, – объясняет Максиму Инна Федоровна. – Ходит по ресторанам – пугает клиентов. – Сколько раз я говорил: не пускать его сюда! – злится Сергей. Максим вскакивает, переворачивая тарелку с салатом, хватает Сергея за грудки. – Как ее найти? – кричит. И теперь уже все официанты и редкие посетители оборачиваются в их сторону. Сергей тоже вскакивает. – А ну прекратите немедленно, это что такое? – отчитывает их Инна Федоровна. – Смотрят все… Идиоты… Сережа, я тебе запрещаю! Максим отпускает пиджак Сергея и покорно садится. Сергей бросает салфетку на стол и уходит. – Ты куда?! – кричит ему вслед Инна Федоровна. – Пописать! – огрызается он. – Соль рассыпали… К ссоре, – ворчит Инна Федоровна. – Как же ее найти, Инна Федоровна? – без надежды на ответ. – Таких искать не надо… Такие сами найдут. * * * Максим сидит в машине, припаркованной возле дома Анны. Он звонит по телефону. Бездушный, автоматический женский голос сообщает: «Абонент временно недоступен. Попробуйте перезвонить позже…» На скамейке неподалеку – безногий инвалид. Он играет на аккордеоне танго. Сумерки. Только что зажгли фонари. Листья танцуют с ветром, скользят по асфальту, кружатся. Инвалид играет исступленно, закрыв глаза, покачивая в такт седой головой и отбивая ритм одиноким ботинком. В окно заглядывает какой-то парень: – Дядя, давай машину помоем… Максим рассеянно смотрит на него: – Что? – Машину помыть? – Давай, – произносит он безразлично и закрывает окно. Музыки почти не слышно. Он поднимает воротник куртки, поеживаясь от пробежавшей волны озноба. К машине саранчой слетаются дворовые мальчишки с ведрами, бутылками. Они суетливо поливают ее и трут губками. Максим смотрит на мыльные струи воды, стекающие по лобовому стеклу. Кажется, они тоже скользят в такт щемящей осенней мелодии. * * * – Значит так, – чеканит Настя в трубку, – квартира… – И все, что в ней, – шепотом суфлирует Антонина Павловна. – И все, что в ней, – подхватывает Настя, – я оставляю себе. Ты забираешь машину. Твои вещи я уже собрала. В любое время можешь заехать и забрать… Антонина Павловна кивками головы подтверждает каждое сказанное дочерью слово. Перед Максимом на рабочем столе фотография счастливой семьи – он, Настя, еще маленькая Маша. Все улыбаются. Кажется, они счастливы. В фотоальбомах счастливые люди встречаются гораздо чаще, чем в жизни. – Настя, – говорит он, – мне приснился плохой сон. Я боюсь, что перекрытия не выдержат джакузи. Нет, не предлог, нет… Настин голос совсем чужой: – Если хочешь эту свою джакузи – тоже забирай и пузырись в ней сколько влезет. Я понимаю, как она тебе дорога. – Настя, подожди… Но она не ждет. Она отстраняется от него частыми гудками. * * * Максим подходит к двери своей квартиры. Он звонит. Никто не открывает. Тогда он пытается открыть своим ключом, но, видно, замки уже сменили, и ключ не подходит. Звонит еще и еще. Как будто они и звонок сменили. Наконец дверь открывает Маша. – Привет, – пытается улыбаться Максим. – Как дела? – Плохо. – Маша не актерствует. – Хорошо, а ты что… одна? – Нет, я с Денисом. Ты за вещами? – Да… – Проходи. В коридоре Максим натыкается на демонтированную джакузи. – Вы новую ванну поставили? – Да. – Это хорошо. Какую? – Из пластика. Маша уходит в комнату и возвращается с тяжелым чемоданом в одной руке и спортивным кубком в другой. – Спасибо… Слушай, на тебе уже живого места нет. – Он пытается дотронуться до колечек в Машином носу. Она резко отстраняется от него. Максим медленно опускает руку и тут же лезет в карман. – Хочешь, пойди с Денисом куда-нибудь, мороженое, туда-сюда… – Ничего я не хочу. – Она бросается к нему с плачем. – Что ты сделал? Зачем? Максим обнимает ее, прижимает к себе: – Ничего, ничего… – Что ничего? У мамы – любовник! – Откуда ты знаешь? – Знаю. Он мне не нравится. – Она рыдает и вздрагивает, как в детстве. – Все будет хорошо, – говорит Максим и сам не верит в то, что говорит. – Все будет хорошо. * * * Сергей разговаривает по телефону. От нечего делать он водит пальцем по поверхности стены, покрытой пылью былых сражений. – Мама, она хочет помочь мне с ремонтом, – говорит он в трубку. – Нет, я ее не просил. Нет. Мы эти… как его… друзья. Мама! Нет, мы не трахаемся. Совсем. Я тебе говорю – совсем. Я отвечаю за свои слова. Нет. Да ни разу, клянусь. Чисто друзья. Раздается звонок в дверь. – Все, ко мне пришли. Я скоро. Пока. Сергей открывает дверь. На пороге Настя, за ней отряд украинских рабочих. |