Онлайн книга «Про баб»
|
– Ну, и что делать? – А что тут можно сделать? – Анна садится за стол и закуривает. – Надо сказать маме, чтобы она пулей выходила замуж. Иначе нам придется ждать еще и их, – говорит Илья. – Знаешь, никто никого не должен ждать. – В смысле? – За эти три года может произойти все, что угодно, – говорит Анна. – Например? – настораживается Илья. – Мало ли, как могут измениться обстоятельства. Внезапная любовь… стихийное бедствие… – О чем ты говоришь? – Три года – это очень большой срок. Три года настоящей, а не фиктивной жизни. Я не имею права претендовать на эти твои годы. К тому же без меня ты сможешь уехать значительно быстрее. Как только ты захочешь, я тут же подам на развод. – Так. Значит, развод? А если я не захочу? Тогда захочешь ты? – Я не знаю, может, и так. Я просто хочу сказать, что у нас теперь нет никаких обязательств друг перед другом. – Ты бы сразу сказала, что я тебе нужен только для того, чтобы уехать, – злится Илья. – Во-первых, с этого, если помнишь, мы и начали. А потом… – Ну, что потом? – Не знаю, что потом. Суп с котом. – Понятно. Я ухожу, – Илья направляется к двери. – Что я должна сказать? Не уходи? Останься? Броситься тебе на шею? – Я не знаю, что ты должна сказать. Спасибо, все было очень вкусно. – Дверь за Ильей с грохотом захлопывается. – Ауф видер зеен! – кричит Анна ему вслед. Прошла неделя, а может, меньше или больше. В кафе у Анны Нина шепчется с ней в углу, искоса поглядывая на пожилого человека за столиком. – Зачем ты его привела? – раздраженно спрашивает Анна. – Я чувствую свою вину, я хочу все исправить. Тебе что, трудно подойти и познакомиться? – Ты ни в чем не виновата. Я не хочу ни с кем знакомиться. Я вообще уже ничего не хочу. – Перестань, у тебя такой период. Это как месячные – пройдет. Надо начать с чистого листа. Посмотри, какой красавец. Чувствуется порода! – Нина старается быть убедительной. – Ты понимаешь русский язык? Я не хочу никуда уезжать. Я не могу все время выходить замуж. – Его зовут Ефим Моисеевич, – игнорируя все протесты, напирает Нина. – Хорошо. Пошли, – вдруг соглашается Анна. Они направляются к столику с Ефимом Моисеевичем. – Познакомьтесь – Анна, а это Ефим Моисеевич, – говорит Нина. – Очень приятно. Я где-то вас видел, – прищуривается Ефим Моисеевич. – Скажите, вы не из Могилева? – Вы извините, но я не хочу выходить за вас замуж, – говорит Анна. – У меня изменились планы. Я уже не еду в Германию. – Очень интересно, а куда? – спрашивает Ефим Моисеевич. – Никуда. Остаюсь здесь. На Родине. Еще раз извините. – Ничего, бывает. И все-таки: вы не из Могилева? – Абсолютно. – Странно. У меня память на лица. – Ефим, ради Бога, извините! Я вас провожу. – Нина и Ефим Моисеевич направляются к выходу. – Дура. Неблагодарная дура! – шепчет Нина через плечо. – У меня сейчас столько предложений, и все такие привлекательные. Я уже подумываю обзавестись антрепренером, – доверительно сообщает Нине Ефим Моисеевич. * * * Илья смотрит в открытое окно. Сзади к нему подходит Рахиль Иосифовна. – Осень, – говорит Рахиль Иосифовна. – Осень, – говорит Илья. – И чем это пахнет? – спрашивает Рахиль Иосифовна. – Что? Осень? – Да. – Остывающим асфальтом… канцелярским клеем… – Молодыми драматургами, – утыкается носом в плечо сына Рахиль Иосифовна, – старыми письмами и немного зимой. – А зима? – спрашивает Илья. – Зима… зима нафталином… – Нафталином? Почему нафталином? – Почему нафталином? Я знаю?.. Апельсинами… еще… искусственным мехом… – Нагретыми батареями, консервами-вареньями, водкой… – говорит Илья. – И немного весной. А весна? – Кошками, облупившейся краской, черным кофе и немного летом, – говорит Рахиль Иосифовна. – А лето? – Ну, это просто. Лето пахнет подсолнечным маслом, огурцами, загорелыми женщинами, йодистыми соединениями… – И? – И немного осенью! Если я выйду замуж за Владимира Ивановича, я перееду к нему, и ты останешься здесь – сам себе хозяин. – А кто мне будет приносить гренки в постель? – По-моему, тебе надо ей позвонить. – И что я ей скажу? – Ну, перестань, ты же драматург! * * * Вечер. Илья идет по парку, у аттракциона «Чертово колесо» его ждут Анна и Миша. – Привет! – говорит Анна. – Привет! Ты как-то изменилась. – Я похудела. Я сидела на диете. От безысходности. Ты что, не видишь? Я похудела? – Я так – на глаз – не могу определить. – Ладно, пошли, мы уже билеты взяли. – Куда? Нет, я здесь подожду. – Пошли, пошли. Ты что, боишься высоты? – Анна тянет Илью за руку к аттракциону. – Нет, высоты я не боюсь. Я боюсь упасть и разбиться, – упирается Илья. Вот они уже высоко над парком, внизу играет музыка, доносятся шум и смех. – Я, кажется, никогда не забирался так высоко. О, господи! – Илья старается не смотреть вниз. – Мама, а Геманию осюда видно? – спрашивает Миша. – Нет, не видно. Германия очень далеко. – А есть такое четово коисо, откуда видно Геманию? – Нет такого чертова колеса, откуда можно было бы увидеть эту чертову Германию. Зато – отсюда видно наш чертов город и даже наш чертов дом. Вон, видишь? Вон там, – тянет руку Анна куда-то в даль. – Меня приглашают в Барнаул, – говорит Илья. – Ты уезжаешь в Барнаул? – А четов Банаул осюда видно? – не унимается Миша. – Ты поедешь со мной в Барнаул? – Я? В Барнаул? – переспрашивает Анна. – Да, в Барнаул. – Барнаул… Тоже не плохо, – мечтательно произносит Анна. – Так, говоришь, Барнаул? |