Онлайн книга «Форточка с видом на одиночество»
|
– Все нормально, забудь. Я понимаю, что мне необходимо срочно вмешаться. Пора внести ясность. Расставить все точки над «i». Набираю ее номер. Вижу, как Ирина берет телефон и после нескольких протяжных гудков говорит мне в ушную раковину: – Здравствуйте. Да я поняла. Вы знаете, я сейчас не могу разговаривать… Что? Вы сумасшедший? Что вам снится?.. Рыба?.. Вы считаете, что это моя рыба? – Она прикрывает трубку рукой и говорит Яну: – Бред какой-то. Опять этот псих. – Дай я с ним поговорю! – Не надо, я сама. Снова я слышу ее голос в телефонном динамике: – Послушайте, не звоните мне больше, хорошо? Сотрите мой номер и больше мне не звоните. Никогда. Хорошо? Вот и отлично. Прощайте, – и частые гудки. – Чего он хочет от тебя? – интересуется Ян. – Он говорит, что ему снятся мои сны. Он считает, что мне должны сниться его сны. Потому что мы стукнулись головами… Ну, тогда, в консерватории. И теперь нам снятся сны друг друга. Представляешь? Больной! Надо же до такого додуматься! – А нечего давать свой номер всем подряд. – Кажется, мы уже это обсуждали… – Да, я помню. Но все-таки… – Послушай, а вдруг он прав, и мне действительно снятся сны какого-то психа, а ему – мои? – У тебя что, тоже крыша поехала? Ты чего чешешься? – Нет, но интересно же! – Просто жуть, как интересно! – Мне на самом деле последнее время снятся какие-то странные сны… – Правильно ли я понял, что тебя больше занимает навязчивый бред малознакомого сумасшедшего, чем разговор со мной. – Нет, ты неправильно понял. – Тогда зачем ты со мной это обсуждаешь? – Извини, что я недостаточно внимательно ознакомилась со списком тем, предложенных для обсуждения. – Нет, я тут сижу, как дурак! Бросил все дела! Извиняюсь перед ней! Унижаюсь, можно сказать… И тут она ему говорит: – Знаешь, ты тоже сотри мой номер телефона и тоже никогда больше не звони, а то унизишься еще ненароком. – И не позвоню! Можешь не сомневаться! – Вот и отлично. – Встает и уходит, не дождавшись даже зеленого чая. 29 Вечером того же дня мои предположения подтверждаются. Это происходит на кухне, где Ирина и ее мама пьют обычный черный чай. – А с чего бы вдруг мне снилось, что я играю на саксофоне? – спрашивает Ирина. – Или, например, какая-то совершенно неизвестная мне старушка, засыпанная долларами… И еще черт знает что! – На самом деле все очень просто объясняется. – Так-так-так, – шепчу себе под нос. – Очень интересно: как же все это «очень просто объясняется»? – Саксофон, – говорит ее мать, – это такой фаллический символ… Вот ты не помнишь, какую музыку играла на саксофоне: веселую или грустную? – Грустную, – отвечает. – Вот видишь, ты грустишь по мужчине своей мечты. На уровне подсознания… – Да ты просто Фрейд! А что тогда ты скажешь про старушку, засыпанную долларами? – Это еще проще, – говорит ее мать. – Опять же на уровне подсознания в тебе говорит обида. – Какая еще обида? – А такая… Тебе обидно, что мужчины тратят деньги на других женщин… Даже на таких старух. А на тебя никто денег не тратит, и тебе обидно. – Отлично. Спасибо тебе большое. Ты открыла мне глаза. Все объяснила, разложила по полочкам… – Если тебя не устраивает моя трактовка, можешь считать, что это не твои сны. Пожалуйста! Это не твои сны, а сны какого-то сумасшедшего. Позвони ему и попроси вернуть твои сны назад. А если не отдаст, – обратись в милицию. Скажи, мол, так и так – подменили сны сволочи. Подсунули мошенники-извращенцы вместо моих замечательных девичьих снов какие-то чужие, безобразные, отвратительные сновидения! 30 Мы с Борькой лежим на полу моей комнаты и любуемся разукрашенным всеми цветами радуги Мухтаром. Я говорю: – Надо изучить потребительский спрос. Выявить сегмент рынка. Определить границы этого спроса и ценового диапазона. Но начать надо, конечно, с маркетинга. – Нет ничего проще, – считает Борька. – Надо вывести Мухтара на собачью площадку. Вот тебе и будет маркетинг. – Точно, – говорю. – Так и нужно сделать. Начать с изучения спроса в целевой аудитории. Это очень правильный маркетинговый ход! – Еще бы! Держись меня! Маркетинг – мое второе имя! Кстати, я недавно убирал у себя в шкафу… У меня там полно свободного места! – И что? – удивляюсь. – Он спрашивает! А куда ты думаешь деньги складывать? – В твой шкаф? – Чем тебе не нравится мой шкаф? – Я тоже недавно убирал в своем шкафу, – говорю. – В моем шкафу еще больше свободного места. – Ладно, не будем делить шкуру неубитого медведя. Представляешь, у нас будет столько денег! Мы будем отдыхать на Канарских островах. – Лучше на Мальдивских, – говорю. – Чем тебе не нравятся Канарские острова? Я говорю: – Ладно, только возьмем с собой Полину. Потому что этот Алик… Он только в Сочи и может ее отвезти. И то с приключениями… – А кого я возьму на Канары? Мухтара? – Не переживай, – говорю. – Вот разбогатеем, – желающих будет хоть отбавляй! – Эх! Хотелось бы побыстрее уже отбавлять желающих… – вздыхает. Телефон звонит, и я беру трубку. Я сразу говорю: – Привет, Полина! – У тебя что, определитель номера? – спрашивает. Я не говорю, что этот определитель номера находится в моем мозгу. Я не говорю ей, что от темечка до середины туловища у меня с недавних пор пролегает огромная трещина. Но определитель номера все равно работает, несмотря на то что нейротрансмиттеры барахлят и сердце разбито. Я говорю как ни в чем не бывало, говорю так, как будто у меня вообще нет сердца: – А мы только что тебя вспоминали. Послушай, ты полетишь с нами на Мальдивские острова? – На Канарские! – поправляет Борька. – Не на Мальдивские, а на Канарские! – Не полетишь? А на Канарские? Я говорю Борьке: – Она и на Канарские не хочет. Борька говорит: – Ну и дура. – А почему, если не секрет? – спрашиваю в трубку. – Да, кстати, как Алик? Ладно, – говорю. – Хорошо. – Что? – интересуется Борька. – Сказала, зайдет. |