Онлайн книга «Две коровы и фургон дури»
|
Когда все коровы собрались во дворе, она прислонилась к стенке доильни, а я приступил к дойке. Теперь уже Сэм наблюдала за моей работой, задавая мне бесчисленные вопросы: «Это для чего?», «А зачем ты так сделал?», «А коровам это нравится?». Она налила молока коту, помогла мне вымыть пол и убрать навоз, и мы пошли завтракать. Когда мы ели, в дверь постучал мистер Эванс. Из-под мышки у него торчало ружье. Он кивнул в сторону изгороди и сказал: – Когда закончите здесь, начинай красить коровник. В сарае найдешь побелку. Позади меня в дверях появилась Сэм с тостом в одной руке и чашкой чая в другой. Мистер Эванс улыбнулся ей, немного закраснелся и сказал: – Доброе вам утречко, мисс. – Доброе утро, мистер Эванс. – Как спалось? – Отлично, спасибо. Он взглянул на меня, вытащил ружье из-под мышки и махнул в сторону поля. – Схожу посмотрю, что у нас делается в дальней роще. Эти кролики… занимаются тем, чем они обычно занимаются. – Он заговорщически подмигнул мне. – Причем слишком уж часто. – Хорошее ружье, – заметил я. – Не ружье, а винтовка, – сказал мистер Эванс. – Двадцать второй калибр. Отлично сбалансированная и мне по руке, ложится как влитая… – он протянул ее мне, – вот попробуй. Я принял винтовку из его рук – да, она оказалась совсем легкой. Сложно представить себе, что из такого оружия можно убить человека. Я приложил винтовку к плечу и прицелился в изгородь. – Осторожнее, – сказал мистер Эванс, – мы ведь не хотим неприятностей. Я опустил винтовку и передал ему. – Точно, – сказал я, – совсем не хотим. Он снова сунул ее под мышку и отправился на свою охоту. Когда мистер Эванс скрылся из виду, Сэм тихо сказала: – Знаешь, я не люблю ружья. – Я тоже, – сказал я, – уж слишком часто они стреляют, когда не надо. И мы отправились обратно в трейлер, быстренько разделись и забрались под простыни. Через пару часов я отвез Сэм в Ашбритл. Она слезла с мотоцикла, обняла меня, а я поцеловал ее очень крепко и сказал: – Ты мне очень нравишься. – Неужели больше, чем печенье? – Гораздо больше. – Я рада, – сказала она и подула мне в ухо. – Увидимся завтра? – Давай. Я посмотрел, как она заходит в дом, а потом на холостом ходу спустился вниз с холма, докатившись прямо до дверей нашего дома. Мама была на кухне, слушала радио и пекла пирог. Когда я появился в дверях, она всплеснула руками и воскликнула: – Малыш! – Привет, ты чего? – Я очень волновалась. – Мама… – Я услышала про пожар у Спайка… – Да. Это просто кошмар… – Как это произошло? С ним-то все в порядке? – Не знаю, что произошло, – сказал я, – но бедный Спайк потерял абсолютно все. Не то чтобы у него изначально много было… Он сейчас живет у друга в Уиви. – Он может пока пожить у нас. – Нет, мама, поверь, этого тебе не нужно. – Почему нет? – Говорю тебе, не нужно. Мама открыла духовку, вытащила пирог, потыкала его ножом, сунула обратно и вытерла руки о передник. – Он что, попал в переделку? – Да, мама. – Ты расскажешь мне об этом? – Просто он вел себя как идиот. – Ну, это меня как раз не удивляет. – Конечно нет. Но все-таки он мой друг. Она потрепала меня по руке. – Тут ты весь в отца, – сказала она. Мамина рука была теплая и пахла сдобой. – Что ты имеешь в виду? – Ты верный. Не бросаешь друзей в беде. – Мам, а как еще можно поступить? На свете ничего не сравнится с запахом пекущихся пирогов. Он такой уютный и трогательный, в нем столько воспоминаний и надежды. Я болтал с мамой, пока пирог не испекся. Конечно, она говорила, что он должен остыть еще пару часов, но я все-таки уговорил ее отрезать мне кусочек. Мама заварила чай, мы сели за стол, и она сказала: – А разве больше ты ничего не хочешь мне сказать? – Да, хочу. Я встретил девушку. – Мы ее знаем? – Она живет в коттедже «Милтон». На Памп-корт. Ее зовут Сэм. Она работает в Бамптоне… – Это что, одна из тех хиппи? – Некоторые их так называют. – Например, ты, да и Спайк тоже. – Да, – поправил я, – только они не просто хиппи. – Не сомневаюсь. По мне, так очень симпатичные ребята. Мальчики всегда здороваются со мной. К тому же они все работают. – Да. Просто они хотят жить собственной жизнью. Как все мы. Они никому не желают зла. – Не сомневаюсь. А она хорошая девушка? – О, мама, чудесная! – Что же, я рада за тебя. А когда ты говоришь, что «встретил» ее, это значит, что ты за ней ухаживаешь? Пирог был еще теплый и внутри весь пропитан малиновым джемом. – Мы только пару раз встречались, но, наверное, можно сказать, что ухаживаю. Мама взяла мою левую руку, приложила к сердцу, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Когда она выдохнула, я почувствовал слабое покалывание под кожей и звон в ушах. – Что ж, кто знает, возможно, именно она принесет тебе счастье. – Я тоже надеюсь на это. – Только не забывай про знаки. – Мама, мне иногда кажется… – Что? – Ну, Спайк говорит, что все это ерунда. Он говорит, что надо жить реальной жизнью и не думать о глупостях. – Что же, немного такой «ерунды» твоему Спайку сейчас совсем не помешало бы… Но речь не о нем. Что касается тебя, Малыш, ты имеешь право на сомнение. Сомнение на самом деле очень полезно. Но поверь мне, очень скоро ты поймешь, о чем я говорю. Может быть, раньше, чем ты думаешь… Я решил не спорить с ней, потому что уж слишком серьезно она об этом говорила, и сказал: – Поживем – увидим, – и отобрал у нее свою руку. Послышался легкий щелчок, как щелканье клювом маленькой птички. Мама улыбнулась и сказала: – Уж если твой отец понимает знаки, так ты и подавно сможешь. Я засмеялся, доел пирог и сказал: – Ну, мне пора возвращаться назад на ферму. – Конечно, сынок. |