Книга Невероятная частная жизнь Максвелла Сима, страница 57 – Джонатан Коу

— Ну, объезжает поставщиков, — ответила Элисон без особой уверенности. — Командировки у него теперь все чаще и чаще. В Малайзию он заехал на обратном пути из Австралии.

— Я недавно был в Австралии.

— Правда? А ты чем там занимался?

— Гостил у отца.

— Ах да, я и забыла, что он там поселился. И как он?

— Отец?.. Нормально. В хорошей форме.

— Я не о том — как вы провели время? Если мне не изменяет память, — хотя столько лет прошло, я могла что-то и перепутать, — вы с отцом никогда не были близки.

Об отношениях с отцом мне совершенно не хотелось распространяться. На самом деле я хотел выложить все начистоту: мол, я знаю, что случилось тридцать лет назад, и мне очень жаль, что она застукала моего отца, когда он мастурбировал на ее фотографию, в придачу вынудив ее сняться. Но правильные слова не находились, как я ни бился. Меня спас — возможно, очень некстати — звонок мобильника. Я взглянул на экран: звонила Линдси.

— Боюсь, я должен ответить.

— Разумеется.

Элисон подлила нам обоим вина, а я нажал кнопку на телефоне:

— Привет.

— Эй, на палубе! — громким и каким-то странным голосом заговорила Линдси. — Суши весла, морячок! Прими на грудь и ставь паруса! Как тебе дышится на седых волнах океана, а, скажи, старый просоленный морской волк?

— Э-э… не понял.

Последовала пауза, и затем:

— Макс, это ты?

— Да.

— Хорошо, ну и как дела на судне? Каюта удобная?

— Я не на судне. Я в Эдинбурге.

Снова пауза, более долгая и нагруженная.

— Ты… где? — Тон Линдси заметно изменился.

— Пока в Эдинбурге.

— И что же ты делаешь в Эдинбурге?

— Ужинаю со старым другом.

— Макс, — и теперь я определенно различал гневные нотки в голосе Линдси, — мы что, в игрушки играем? Тебя отправили на Шетландские острова, черт возьми!

— Знаю. Завтра я туда еду.

— Завтра? Тревор и Дэвид еще вчера добрались куда надо. Тони обернулся за один день!

— Ясно, но ты говорила, что спешки нет.

— Одно дело не спешить, Макс, и совсем другое — кататься по стране за счет фирмы, навещая всех знакомых с «Фейсбука».

Происходило что-то непонятное. Почему она вдруг накинулась на меня? Два дня назад она была такой дружелюбной, такой очаровательной. Или за это время что-то успело измениться?

— Линдси, ты в порядке? А как вообще, все в порядке? Видишь ли, по-моему, ты слегка… слегка на взводе.

Опять пауза, прерванная на сей раз вздохом Линдси:

— Все отлично, Макс. Все отлично. Только, уж пожалуйста, доберись до Шетландов и сделай все, что нужно, а потом вернись обратно. Ладно? Просто заверши начатое.

— Конечно. Завтра в пять часов я буду на пароме. Не волнуйся.

— Хорошо. Это я и хотела услышать. — Она явно собиралась попрощаться, но вспомнила еще кое о чем: — Что у тебя с видеодневником?

Стоит ли напоминать, что я почти ничего не снял, за исключением отцовского дома в Личфилде и станции обслуживания в Абингтоне?

— Все супер. Естественно, я приберегаю место для морского путешествия и самих островов. Но то, что я уже наснимал, очень даже неплохо.

— Молодец. Я знала, что могу на тебя положиться, Макс.

— Ты где? — спросил я. У меня возникло ощущение, что она звонит не из дома.

— В офисе. Мы тут с Аланом устроили совещание. Да-да, работаем сверхурочно. Просто надо кое-что… разрулить.

На этой слегка загадочной ноте Линдси закончила разговор. Пряча телефон, я обратил внимание на значок, предупреждающий, что батарейка садится, — вечером непременно перезаряжу. Тем временем Элисон изящными движениями отправляла в рот кусочки свеклы, сверкая зубами, и вопросительно поглядывала на меня.

— Это была Линдси, — объяснил я. — Из головного офиса. Следит за моим продвижением.

— Или за отсутствием оного.

Я улыбнулся:

— Каюсь, пару раз я сделал крюк. Вчера повидался с Каролиной. Впервые после того, как она… меня бросила.

— И как ты это пережил?

В кои-то веки нужное слово легко сорвалось с моих губ:

— Ужасно.

И снова Элисон дотронулась до меня, плавно, деликатно положив ладонь мне на руку.

— Бедный Макс. Давай поговорим об этом, если хочешь. Ну, о том, почему она ушла. Я кое-что слышала о твоем браке, но не уверена в правдивости этих слухов.

— Что ты слышала? От кого?

— От Криса в основном. Он говорил, что, когда вы отдыхали вместе несколько лет назад, атмосфера была… не слишком расслабляющей.

— Это правда. Отдых не задался. Все как-то сразу пошло наперекосяк. Печальное происшествие с Джо и…

— Знаю, Крис рассказывал.

— Думаю, он винит меня — в какой-то степени. Во всяком случае, с тех пор мы с ним не общаемся.

— Да, он говорил мне. — Понизив голос, Элисон спросила уже без светской игривости: — Послушай, Макс, может, вам с Каролиной удастся помириться? У всех бывают трудные времена.

— Разве?

— Ну конечно! Вот у нас с Филипом сейчас трудный период.

— Неужели? В каком смысле?

— Ну он все время в отъезде. А когда он дома, то почти со мной не разговаривает. Постоянно думает о работе. Но бизнес — все для него, и я это знала, когда выходила замуж. Это было одним из условий договора, и, полагаю, если взглянуть на мой брак с чисто материальной точки зрения, я не осталась внакладе. Понимаешь, компромиссы необходимы. Иногда приходится… приноравливаться. Почему бы и вам с Каролиной не пойти на компромисс? Ведь… вы же не изменяли друг другу, верно?

— Верно. Если бы изменяли, все, возможно, было бы намного проще.

— Тогда в чем дело?

Я хлебнул вина — точнее, осушил бокал почти до дна, — прикидывая, как объяснить Элисон, что произошло.

— Она кое-что сказала, прежде чем уйти. Сказала, что проблема во мне. В моем отношении к самому себе. Она сказала, что я себе не очень нравлюсь. А когда человек сам себе не нравится, другим людям трудно проникнуться к нему симпатией, и якобы это создает негативную энергию.

Ответить Элисон не успела, нам принесли горячее. Ей — филе солнечника с моллюсками, запеченными в раковинах, тушеным фенхелем и консервированными оливками и помидорами. Мне — оленье седло по-пертширски с глазированной свеклой и пюре из сельдерея. Мы заказали еще одну бутылку вина.

— Я не смогу вести машину, — сказал я.