Онлайн книга «Брачный офицер»
— Сдачу, пожалуйста, оставьте себе. — Вы очень любезны! Анджело выждал немного, потом сказал: — Чисто случайно слышал ваш недавний разговор. — Неужели? С дальнего конца ресторана? — У меня очень острый слух. Мне не следовало бы этого говорить, но доктор Скотерра в одном, по крайней мере, прав. Приниматься за черный рынок — дело весьма хлопотливое, можно нажить себе немало врагов. Джеймс отметил про себя это «по крайней мере». — Я готов пойти на этот риск. Анджело смолчал. Кивнул. — В таком случае, можно дать вам один совет? — Чего уж ждать от вашего заведения, как не совета, — сухо сказал Джеймс. — Если дело упрется в такую штуку, как camorra, [37] прикиньте хорошенько, не подключить ли вам ваших союзников. — Это еще зачем? Вместо ответа Анджело лишь повел плечами. Когда Джеймс вернулся в Палаццо Сатриано, решение в нем уже созрело. Очевидно, что Джексон позволил себе пустить все на самотек, Джеймс же не видел оснований поступать подобным образом. — Надо нагрянуть с визитом к аптекарю Дзагарелле, — сказал он Карло и Энрико. — У меня есть основания полагать, что он связан с черной торговлей пенициллином. Зевнув, Карло почесал в затылке: — Ясное дело, связан. Он этим заправляет. — Тогда почему его не посадили? — Нас всего трое, — поведя плечами, сказал Карло. — А для схватки с camorra понадобится целая армия. Чем дальше, тем все определенней совет Анджело насчет американцев представлялся Джеймсу резонным. — Вероятно, Карло, — холодно заметил он, — вы упустили из виду, что как раз армия у нас и имеется. Он спустился вниз и стукнул в одно из окон, выходящих в центральный двор. Джексон оказался прав: атмосфера у янки впечатляла. По-деловому хлопали двери, приоткрывая один за другим бурлящие деятельностью кабинеты. Посыльные с кипами бумаг сновали взад и вперед; старательные стенографистки впивались в пишущие машинки; военные в оливково-зеленой форме коротко отдавали друг другу приказы. Джеймсу даже стало немного стыдно за относительную летаргию у себя наверху. Неприкрытое равнодушие Энрико и Карло — Джеймс по-прежнему не мог взять в толк, чем, собственно, они занимаются целый день, — совершенно не вязалось со здешней обстановкой. К окну никто не подошел, тогда Джеймс вошел в помещение, по виду напоминавшее главную канцелярию, ожидая, что кто-нибудь обратит на него внимание. Не дождавшись, он остановил проходившего мимо ординарца и спросил, нельзя ли увидеть кого-нибудь из начальства. — Вам назначено? — бросил ординарец. — Нет, я… — Сейчас книгу принесу. Ординарец сорвался с места. Джеймс отметил про себя, что надо бы как можно скорее завести и в Службе контрразведки регистрационную книгу. — Эй! — послышалось за его спиной. Джеймс обернулся. Возглас исходил от молодого, примерно одних с ним лет, парня, сидевшего за письменным столом. Тот был в очках в стальной оправе, скрепленной в одном месте медной проволокой. Было очевидно, что он высокий и долговязый; это подтвердилось, когда парень встал. Американец протянул руку, Джеймс козырнул. Американец рассмеялся и тоже отдал честь. — Эрик Винченцо! Вы, я вижу, новенький в Службе безопасности? — Парень указал Джеймсу на стул в углу. — В чем проблема? И снова сел, закинув одну ногу на стол. За его спиной на полке лежал кларнет. Вот он, заключил Джеймс, ежедневный возбудитель гремящей сверху по ночам и не дающей спать джазовой какофонии. Прочитав выражение лица Джеймса, Винченцо заметно встревожился: — Может, вы жаловаться пришли? Что я соседям спать не даю? Джеймс заверил парня, что пришел не за этим. Уведомил, что хочет нагрянуть с обыском к аптекарю. Американец задумчиво поскреб подбородок. — Так вы предлагаете совместную операцию? Что ж, прежде всего надо проверить этого вашего информанта. Давайте-ка взглянем. — Он взялся за один из картотечных ящиков, тот легко выехал на своих полозках, и пробежал пальцами по карточкам. — Не тот ли это доктор Скотерра, который был секретарем местной фашистской партии? — Как-то не похоже. — Гм! — Эрик задвинул ящик стола. — Что ж, это легко проверить. Пошли! Джеймс проследовал за американцем через несколько кабинетов, — причем в каждом царила та же деловая суета, что и в первом, — пока они не оказались в огромном зале, где в прежние времена, вероятно, проходили дворцовые балы. В центре огромного зала располагалась огромная же картотека, высотой примерно в восемь футов, вокруг которой вились, точно пчелы вокруг улья, многочисленные секретарши. — Вот это да! — с завистью воскликнул Джеймс. — А! Это не наше. Наследие немецкого консульства. Надо отдать должное фрицам. Безукоризненное делопроизводство. — Тут как раз Винченцо вынул ящик справа. — Ну, вот вам. И протянул Джеймсу папку. Сверху находилось адресованное германскому консулу письмо на итальянском языке от некого Dottore Скотерры. Джеймс быстро пробежал его глазами. Доктор Скотерра писал, что желает предложить свои услуги в качестве информанта. Он давал понять, что платы за услуги не ожидает; напротив, даже если бы господин Гитлер пожелал оплатить его услуги, доктор Скотерра вынужден был бы отказаться, поскольку фигурирование денежных средств, пусть даже с самыми невинными намерениями, могло бы внушить недоверие к его информации тем, кому она будет сообщена. Доктор Скотерра руководствуется исключительно стремлением к справедливости и верности закону, служению которому он посвятил свою жизнь и деятельность, а также своим восхищением перед германской нацией, не говоря уже о жгучем желании стать свидетелем, как все эти мерзавцы социалисты, наживавшиеся в годы безволия и коррупции, будут призваны к ответу. Далее следовал длинный список имен, многие из которых уже были знакомы и самому Джеймсу из его беседы с доктором Скотеррой, правда, в данном случае из фанатиков-коммунистов они превратились в фанатиков-фашистов. Письмо завершалось надеждой, что немецкая сторона смогла бы в дальнейшем опросить его где-нибудь в тихом местечке, скажем, в каком-нибудь баре. — Вот сукин сын! — с сердцем вырвалось у Джеймса. — Хотел нас использовать для решения своих проблем. Даже выставил меня на марсалу. — Это такая штука, куда бармен плюхает яйцо? Джеймс кивнул: — Понимаете, тогда мне показалось, что он крайне голоден. Пожалуй, вчера он поел впервые за целую неделю. Эрик Винченцо расхохотался: |