Онлайн книга «Брачный офицер»
Майор колебался с ответом. Отказ в оказании медицинской помощи являлся нарушением Женевской конвенции. — Ну… будем надеяться, что не попросят. К тому же формально они ведь не участвуют в военных действиях. — И каким же образом производить отбор? — Полагаю, из числа тех, кто по документам уличен в проституции. — Но это значит, в список попадут и невесты некоторых наших солдат. Женщины, не вышедшие за них замуж только потому, что мы не желаем им это позволить. — Едва ли можно делать поблажки тем, кого уже признали недостойными стать женами наших военнослужащих, — заметил майор. — Послушайте, Гулд, по-моему, вы за частностями не способны разглядеть главного. — Только разглядев частности, — парировал Джеймс, — можно осознать весь кошмар этого замысла. Майор кинул на него колючий взгляд. — Надеюсь, это не означает, что вы отказываетесь выполнять приказ? — Нет, сэр. — Рад слышать. — И майор махнул Джеймсу рукой: — Свободен! Они сидели на крыше Палаццо Сатриано среди нагромождения труб и порушенной красной черепицы. Солнце садилось над заливом. Ливия ощипывала голубя. У Джеймса на колене примостился ручной пулемет. Время от времени, когда новая партия голубей садилась на крышу, он пускал по ним пару очередей. Если везло, новая птица добавлялась к вороху, лежавшему у ног Ливии. — Я би хотель сидети передни ряда, — старательно выговорила Ливия. Джеймс пробормотал что-то нечленораздельное. — Ви не могли би сказати, када пиририв? — И уже по-итальянски спросила: — Что с тобой, Джакомо? — Ничего. — Знаешь, — сказала она, — наверно, английский — очень трудный язык. Потому что англичане почти все время стараются молчать. — Извини, — сказал он. — Трудный день. Ливия фыркнула. — Я попал в сложное положение. — Я тоже, — с нажимом сказала она. — То ты меня целуешь, а через минуту даже говорить со мной не хочешь. Честное слово, очень неприятно. Он вздохнул: — Иногда в моей работе… случается такое, что душу воротит. Ливия отложила голубя, над которым трудилась: — Что такое, расскажи! Она выслушала его рассказ молча до самого конца. — Самые последние опрошенные меня не тревожат, — сказал Джеймс в завершение. — Им я дал разрешение на брак. Хуже дело с более ранними, когда я только прибыл в Неаполь. Любая из тех девушек рискует попасть в список. — Так ведь ясно же, что надо делать! — В самом деле? — Ты должен сделать все, чтоб этих девушек не забрали. — Послушай, Ливия, но облавы могут происходить и без моего участия. — Но ведь тебя же спросят, проститутка девушка, которую они поймали, или нет. Придется тебе соврать. — Но чаще всего по документам видно, что они проститутки. В частности, и по моим. Выходит, и я виновник всего этого бесчинства. — Документы могут исчезнуть. — Девушек все равно будут спрашивать, на какие средства они живут. Истину выяснить не составит труда. — Надо тебе поговорить с Анджело, — решительно сказала Ливия. — Он наверняка подскажет, как поступить. — С Анджело? — Он метрдотель в «Зи Терезе». — Какое он к этому может иметь отношение? — Джимс, — сказала Ливия, — как ты думаешь, кто дал мне эту работу? — Разве не я? — Ты взял меня на работу, — поправила она. — Это совсем другое дело. Я не должна была бы этого тебе говорить, но это Анджело устроил так, чтоб больше претенденток не было. Это Анджело следит, чтоб продуктов у нас всегда было вдоволь. Это Анджело достает все, что я не могу купить на рынке. — С чего это Анджело так заинтересовался тем, что я ем? — Мне кажется, — уклончиво сказала Ливия, — как только ты приехал в Неаполь, он сразу заметил, что ты неважно питаешься. А что мужчина, который плоховато питается, и работу свою выполняет средне, это все знают. В последнее время ты явно стал гораздо… э-э-э… толковее во всем разбираться. — Понял. — Ну вот, теперь ты рассердился. — Нет, — сказал Джеймс. Он и в самом деле не успел рассердиться. Перед ним вдруг забрезжила возможность выхода из этой гнусной ситуации. Ливия права. Не исключено, Анджело как раз тот человек, с которым стоит поговорить. — Я побеседую с ним, — твердо сказал Джеймс. Крыша под ними мелко затряслась. Здание задрожало всеми дверьми и окнами, как бывает, когда по улице громыхает тяжелый грузовик или танк. Тряска нарастала, пройдя сквозь них, и затем отхлынула, как береговая волна. — Землетрясение, — тихо сказал Джеймс. — Лето пришло, — отозвалась Ливия. — У нас начинает трясти, когда жарко. — Знать бы, как поступить… — Что бы ты ни надумал, — сказала она, — это будет правильное решение. Джеймс поднимался в гору к самому темному ресторану. Объявление, оповещавшее о закрытии, все еще белело на окне, занавешенном плотными темными шторами. Джеймс обошел дом и постучал в кухонную дверь. Ему открыл Анджело с еле заметной улыбкой: — Синьор Гульд! Джеймсу показались, что его ждали. — Капитан Гулд! — поправил он. Анджело поклонился. — Как прикажете. Не пропустите со мной стаканчик вина? — С удовольствием, Анджело! Они сели напротив друг друга в пустом баре, между ними стояла бутылка «Брунелло». — Последняя из довоенных запасов, — сказал Анджело, разливая вино. — Хранил для особого случая. — Это особый? — О, мне кажется, да! Анджело поднес свой стакан к свету. Вино было почти коричневое, он чуть взболтнул стакан рукой, оно омыло бока стакана. Поднес к носу и глубоко вдохнул. — Вино этого урожая зовут «женским», — сказал он. — Когда в 1918 году собирали виноград, все мужчины погибли на Первой мировой. Вот женщины сами урожай и убирали. В тот год и полив был не тот, и обрезали кое-как, и ничем от вредителей не посыпали. Но иногда винограду для созревания и помаяться надо. В тот год «Брунелло» выдался отличный как никогда. — Он легонько приставил свой стакан к стакану Джеймса. — За мир! — За мир! Выпили. — Итак? К вашим услугам. — Мне кажется, я смогу убедить свое начальство вновь открыть рестораны. Анджело выгнул бровь. |