Онлайн книга «Мачо не плачут»
|
По лестнице я спускался на цыпочках. Ступени коллаборционистски скрипели. Бдительных малайцев видно не было. Дверь триста семнадцатого не открывали чересчур долго. Я постучал еще раз. В узенькую щель высунулся парень с редкими, но вьющимися волосами. — What? — Кхм... это... Парень меня внимательно рассмотрел. — Ты ведь не из администрации, да? — Нет. Я журналист. Русский. — Ну-ка заходи! На кроватях и на полу сидело человек восемь. Все молчали и смотрели мне в лицо. В комнате висел странный запах. Может быть, это была и не марихуана. — Гайз! К нам зашел русский! Сидящие облегченно выдохнули и принялись вытаскивать спрятанные бутылки. Прикурили погашенные сигареты. Один стаканчик тут же сунули мне в руку. У парней были круглые британские щечки. Разговаривали они с тем шепчущим миккирурковским акцентом, который действует на петербургских девушек убойнее фаллоимитатора. — А правда, что русские пьют больше всех на свете? — Русские меньше всех на свете едят. — А пьют? — Не знаю. — А правда, что вы пьете водку стаканами? — Неправда. Я не пью водку стаканами. — Но можешь? — Могу. — И «Beafeater» можешь? — И «Бифитер» могу. — Ну-ка налейте русскому! Ну-ка покажи! Ого! Ты крутой! Как по-русски будет hangover? — Будун. — Я постараюсь запомнить это слово. — Можешь не стараться. Когда ты проснешься с утра и услышишь в голове «Будуммм! Будумммм!» — это и будет hangover по-русски. Потом я сказал парням, что не мое, конечно, дело, но в таможенных декларациях по поводу наркотиков было написано... Они сказали, что знают. Потом я вспомнил о Папаускасе и Бригитте. — Знаете чего? У меня выше этажом сидит приятель. И девушка. Я их позову? Вы как? — Девушка? Русская? — Из Бельгии. Я схожу? — Зачем? Пошли лучше к ней. У нее есть подружка? Комнату запирали долго. Поднимаясь по лестнице, старались не шуметь и не брякать бутылками. Все прикладывали пальцы к губам, шипели «Тссс!» и хихикали. Я аккуратно, чтобы не шуметь, открыл дверь и просипел: «C’mon!» Папаускас метнулся с кровати и начал торопливо натягивать джинсы. Парни ввалились в комнату, выставили на стол бутылки и начали разом говорить. Бригитта простыней накрыла голый живот. — Стучаться надо! — Жуй хуй! Приличные люди в таких случаях запираются. И вообще, говори по-английски. Невежливо. — А вламываться без стука вежливо? Все познакомились, все выпили, все заговорили. Бригитта сходила в туалет, натянула какие-то джинсы. Первый стаканчик она выпила залпом. — I’m sorry, а у вас нет радио? — Бесполезно. Я пробовал. Здесь нет FM-станций. — Здесь?! Нет?! FM?! Станций?! Гайз, куда мы попали?! — Папаускас! Прекрати! Своим дезодорантом ты провонял весь Куала-Лумпур! — Это не дезодорант. Это средство от насекомых. Он сидел на полу и пытался общаться с длинным, заросшим ирландцем. Тот задавал вопросы и кивал вежливой головой. — Ты тоже русский? — Да. Я русский. — Чего ты его слушаешь? Какой он русский? У него фамилия Папаускас! Чухонская морда! — Что значит это слово? — Он НЕ русский. — А ты — националист! — О! Я много читал о русских фашистах! В России есть фашисты? — В России русскими фашистами могут быть только евреи. — Почему? — Когда русские фашисты видят настоящего русского, они пукают от огорчения и садятся учить иврит. — Почему? — Ты когда-нибудь видел живого русского? Настоящий русский туп и плохо пахнет. — Но ты хорошо пахнешь. — Во-первых, еще не вечер. А во-вторых, я не настоящий русский. Я живу в Петербурге. В моем городе евреям все-таки удалось ввести моду на одеколон. — В России много евреев? — Россия испортила даже евреев. В последнее время они тоже плохо пахнут. — Ты православный? — Православный? О! Русская церковь! Когда святые в раю слушают блеяние русских попов, они морщатся и блюют! — Ты не любишь Православную церковь? — Как ее не любить — такую? Пусть блюют святые — я не святой! Я люблю даже такую бессмысленную штуку, как русская церковь! Я обожаю все русское! А все западное я терпеть не могу! — Надо же. Мы сидим... пьем. А ведь когда-то наши страны были врагами. Если бы Россия и НАТО стали воевать, ты думаешь, вы бы победили? — А ты сомневаешься? Вспомни Вторую мировую! — И что? — Ты думаешь, в такой великой стране, как Россия, не нашлось бы ста миллионов героев, готовых отдать жизнь ради светлой цели? Ради того, чтобы наши генералы могли строить дачи еще и в Майами? — Ста миллионов?! — Да! Да! Миллионов! — Я не понял, ты любишь свою страну или нет? — Охуел? Разумеется люблю! Я fuckin’ люблю свою страну! Я ее обожаю! Я люблю в ней все! Особенно еврейских девушек! — А русские девушки? — Ты можешь себе представить пятьдесят миллионов аноргазмических блядей? — Не могу. — Приезжай в гости. Я покажу, как это выглядит! — Все-все-все русские девушки — бляди? — Да. Только они не любят делать fuck. Делают со всеми подряд, но не любят. Просто это особый подвид блядей. — А что они любят? — Русские девушки любят оральный секс. — Правда? — О! Оральный секс — это национальное лакомство русских девушек! Ты знаешь, что в России не бывает изнасилований? — Почему? — Дело в том, что у русских девушек есть анатомическая особенность. У них по-особому устроен язык. Им ничего не стоит заняться оральным сексом с первым встречным. Но они физически не способны произнести невыносимое слово «Нет!». — Правда? — А знаешь, почему? Я тебе скажу! Только это секрет, ладно? Дело в том, что русские девушки терпеть не могут оргазм. — Почему? — Я читал, что на Западе мужчины борются с преждевременным семяизвержением? — Да. Бывает. |