Онлайн книга «Легенда об Ураульфе, или Три части Белого»
|
Дочь Звездочета судорожно вздохнула: — Это правда? Откуда ты знаешь? — От Заклинателя змей. — Ой! Это он рассказал? Он тогда нас так напугал. — Напугал? — Ты не помнишь? Он предсказал, что принц умрет в зубах крокодила, так и не став королем. Либ пожала плечами: — Не все предсказания непременно сбываются. — А вдруг и про башню не сбудется? — Ты просила совета. Я рассказала, что знаю. Хочешь понравиться принцу — нужно поймать звезду. А так, — Либ смерила взглядом дочь Звездочета, — ему вряд ли захочется целовать тебя с удовольствием. * * * Наутро глашатаи на площадях сообщили скорбную весть: дочь Звездочета ночью упала со Звездной башни. Либ пожала плечами: и такую дуреху прочили в королевы? Нужно было предвидеть: если ласкаешь Небо, кружится голова. * * * На похоронах у принца по темным щекам текли слезы: дочь Звездочета всегда была к нему очень добра. Но потом он увидел Либ и забыл свое горе. И думал только о том, как оказаться с ней рядом, как в толпе скорбящих коснуться ее руки. Рабыня, его кормилица, шептала ему тихонько: не смотри на принцессу. Аллибинда — приемная дочь короля. Закон считает ее твоею родной сестрой. А в Угоре не позволяют жениться на собственных сестрах. — Принц! Закон ненасытен. Но он обожает жертвы. Нужно просто узнать, чего хочет этот Закон, — и Либ улыбнулась ему самой щедрой своей улыбкой. Принц отправился в храм Колибри. Он не искал утешения. Он хотел разузнать, как обойти Закон. Жрицы смотрели с испугом: — Принц хочет подвергнуться пыткам? Позволит пустить себе кровь? Но зато Аллибинда сможет стать королевой! Принц сказал, что готов на все — лишь бы жениться на Либ. И она сказала: «Пойдем! Я тебя поцелую!» Принц не поверил ушам: слова звучали так ласково, что у него на коже проступили капельки пота. Они целовались у пруда с заросшими берегами, где в мутной желтой воде охотились крокодилы. И губы принца так нежно касались кожи принцессы, что Либ на мгновенье подумала: «Может быть, будет жалко…» Но эта случайная мысль быстро ее покинула. Принцу было довольно малого. Нет, вы только подумайте: ему еще не пустили кровь, не вывернули суставы — и поэтому он не решается быть настоящим мужчиной! Что ж! Он сделал свой выбор. Аллибинде хочется лилий! Они сияют на солнце тонкими кружевами, их обнимают листья — как принц обнимал принцессу. А Ветер касается венчиков пугливо и осторожно, и сладкий запах тревожит тихие берега. Пусть королевский наследник сейчас же нарвет ей лилий! Пусть принесет цветы и положит прямо на грудь. И темнокожий принц заставил себя не думать о Заклинателе змей и о зубах крокодила. * * * Угора еще не успела оплакать наследного принца, а принцессе вдруг доложили: — Тебя хочет видеть тот, кто предсказал наследнику смерть в зубах крокодила. И Заклинатель змей предстал перед Аллибиндой. Он походил на куст, выросший в Полупустыне: кожа выжжена Солнцем, но корни проникли вглубь и нашли сокровенную влагу. Он стоял и смотрел на Либ неподвижным тяжелым взглядом, которому научился у тех, кого заклинал. — Забавно! Очень забавно! А ведь я приказала, чтобы тебя разыскали. Ты не только способен предсказать чью-то смерть, ты знаешь чужие желания? — Наши желания часто — преддверие нашей смерти. — Ты заставляешь других любоваться танцами кобры. Почему от танцующей кобры нельзя отвести глаза? Заклинатель змей промолчал. — Ты откроешь мне этот секрет? Заклинатель змей не ответил. Аллибинда чуть усмехнулась: — Ты откроешь мне этот секрет — иначе бы ты не явился. — Танец кобры — живое воплощение смерти. На коже ее сияют тайные письмена — творение темноты. Принцесса откинулась в кресле и посмотрела в глаза Заклинателю змей так же, как он, — неподвижно. — Я хочу такую же кожу. — Ты и так красива, принцесса. Никто с тобой не сравнится. Есть ли в Угоре мужчина, который с этим поспорит? — Я хочу змеиную кожу, способную приворожить, способную превратить мужчину в раба желаний. — Наденешь змеиную кожу — со змеей породнишься. — Что с того, если это родство наделит меня властью? — Власть убивает душу. И она ненасытна. Она проглотит тебя, как змея глотает лягушку. — Лягушку? — принцесса расхохоталась. Но внезапно смех ее оборвался, и в словах послышалось гневное предупреждение: — Заклинатель, сначала ты слишком долго молчал — думал, я испугаюсь. А теперь разболтался, как базарный кривляка. Ты меня раздражаешь. Делай так, как я пожелала. И посмотрим, на что ты способен. * * * Заклинатель змей трудился, не считая вечерних закатов. Из бархата теплого ветра создавал арабески, ласкавшие его пальцы; тени причудливых веток обращал в колдовские знаки — и сам любовался их формой; кроил узоры на теле, заставлял их пересекаться, как нехоженые дороги в темных недрах безлунной ночи. Наконец он закончил работу — но не мог, не сумел оторваться: пальцы его многократно повторяли волшебные знаки. А глаза, утомленные тьмою, все желали смотреть и смотреть. Тогда он с ужасом понял: он больше не Заклинатель, не повелитель змей, а раб своего творенья. И в этот миг Аллибинда со смехом его оттолкнула: — Ты сделал, как я хотела? Ты получишь монету. А теперь уходи отсюда. Уходи, Заклинатель, и больше не появляйся. Когда над Угорой повис новый серебряный месяц, выгнувшись, словно чаша, Заклинателя змей нашли у городской стены. Остекленевшим взглядом он смотрел на дворец Кариза, и лицо его отражало нестерпимую муку. Говорили, будто его укусила змея. А ведь раньше считалось, что он нечувствителен к яду… * * * — Вы слышали странную новость… — Тсс! — …о короле Каризе? — Тсс! Тсс! — О том, что он больше не правит прекрасной страной Угорой? — Тсс! Тсс! Тсс! Господин, наверное, хочет смерти. Иначе — зачем он кричит? — Господину послышалось. Я говорю совсем тихо. — Тсс! Перейдите на шепот. Что там случилось? — Три смены светил назад король лишился рассудка. — Господин! Это вы полоумный. За истекшие годы Кариз не раз и не два спасал от врагов Угору. Он умело и мудро заботился о стране. — Так объявили глашатаи. Именем Аллибинды. |