Онлайн книга «Искатель»
|
– У той планеты класса Е есть имя? – Бальфур. – Название начинало мне нравиться. – И еще вы нашли там пару древних кораблей? – Да. И станцию, которая свободно дрейфовала во время катастрофы. Вероятно, «Искатель» пытался совершить прыжок в гиперпространство, когда случился взрыв. – Ясно. Насколько я понимаю, «Искатель» отправился в полет с детьми на борту за три года до катастрофы. – Да. – Значит, это нам мало поможет. Что насчет второго корабля… как его там? – «Бремерхафена». Судя по его орбите, он был слишком далеко от Марголии, когда через систему пронесся пришелец. – Интересно. – Возможно, он находился на орбите Бальфура. – Есть причины так считать? Или это лишь предположение? – Предположение. – Что насчет станции? – В момент катастрофы она была в окрестностях Марголии. – И теперь оба на околосолнечной орбите? – Да. – Сообщи мне подробности – все, что знаешь. Первым делом нужно выяснить, когда это произошло. – Мы уже это знаем. – Ладно. Может, и выйдет. Пришли мне данные. Я изучу их как следует, а потом свяжусь с тобой. – Спасибо, Шара. – Пожалуйста. Рада помочь. Хоть какая-то возможность отвлечься от рутины. Сроки есть? – Нет, – ответила я. – Раз это дело ждало столько лет, подождет и еще немного. Шара рассмеялась: – Пришли данные сегодня вечером. К завтрашнему дню постараюсь что-нибудь выяснить. – Ты была права насчет времени катастрофы, – сказала она на следующий вечер, когда мы сидели в «Лонгтри», потягивая коктейли. – Это случилось первого марта две тысячи семьсот сорок пятого года по земному календарю. – Всего на пару дней отличается от наших расчетов. – Речь идет скорее о календарях, чем о времени как таковом, – заметила Шара. – Порой со временем происходят всякие странности, особенно если между объектами сотни световых лет. – Ладно, – кивнула я. – Мы знаем, когда это произошло. Что дальше? Певица исполняла «Огонь и лед». На улице было холодно и сыро, но в «Лонгтри» людей набилось, как сельдей в бочке. В одном крыле играли свадьбу, в другом большая компания что-то праздновала. В зале то и дело раздавались взрывы смеха. В центре его танцевали несколько пар. – Чейз, – сказала Шара, – мы знаем, где во время катастрофы находились газовые гиганты. – Да. – Проход пришельца не причинил им вреда, так что, вероятно, черную дыру можно исключить. Будь пришелец массивным – по-настоящему массивным, – пострадали бы и их орбиты. Но в данном случае он, похоже, не повлиял на орбиты вообще. – И что это означает? – Масса пришельца составляла меньше одной десятой от массы солнца. – Угу. – Я не понимала, чем это может помочь нам. Но, похоже, Шара знала, что говорила. Допив коктейль, она заказала еще по одному. – Надо пользоваться, пока Алекс достаточно щедр. Естественно, за ужин платила «Рэйнбоу». – Конечно. Не стесняйся. – Ладно. Итак, орбита Марголии вытягивается, и ее спутник уносится прочь. Другую землеподобную планету, Бальфур, вообще выбрасывает из системы. Отсюда следует, что пришелец по крайней мере в сто раз тяжелее Марголии. – Угу. – Скорее всего, по массе он располагается где-то между Юпитером и звездой-карликом класса М. – Шара, я знаю, что все это интересно тебе как ученому. Но как оно поможет нам найти Бальфур? – Куда делось твое терпение, Чейз? Возьмем среднее значение между массой Юпитера и массой звезды класса М. Мы оказываемся среди коричневых карликов. – Коричневых карликов? – Да. Это тела, которые так и не стали звездами из-за нехватки массы. Они даже не вспыхнули. – Значит, это темные объекты? – Не обязательно. Им хватает энергии для свечения, и они долго остаются горячими. – Откуда берется энергия? – Остается после их формирования. Речь о том, что наш пришелец вовсе не напоминал звезду – всего лишь яркая точка в небе. Но вблизи ты его разглядела бы. – И как же он выглядел? Шара задумалась. – Он может напоминать освещенный изнутри газовый гигант, покрытый облаками – вероятно, грязно-коричневыми. – Странный цвет. Порой Шара переходила на лекторский тон, что произошло и сейчас. – Более молодые карлики обычно бывают кроваво-красными. Они излучают тепло, накопленное во время их формирования, и остывают по мере старения. Все больше молекул устремляется в их атмосферу, и вокруг них образуются облака. – Какого рода облака? – В основном из смеси железа и кремния. Иногда с ними связаны интересные погодные явления. Потом облака делаются темно-красными. Со временем они тускнеют, становясь красновато-коричневыми и, наконец, коричневыми. – Ясно. И если один такой карлик пройдет через планетную систему, он устроит там настоящий ад? – Еще какой. Послушай, Чейз, такой карлик довольно массивен. Масса – около одного процента от стандартной солнечной. Вроде бы немного, но штука тяжелая. Если окажешься рядом, берегись. – Можешь сказать что-нибудь о его траектории при прохождении через систему? – Более или менее. Скорее менее. – Объясни. – Я испробовала триллион комбинаций наклонения орбиты, периастра, массы и скорости. – Погоди. Давай по-человечески, – попросила я. – Что такое периастр? – Точка, в которой расстояние от солнца минимально. – Ясно. – В общем, я попыталась проследить его путь. Могу сказать, что он вошел и вышел в систему по траектории, имеющей умеренный наклон к плоскости орбиты планет, с периастром между орбитами Марголии и Бальфура. Марголия, кстати, была внутренней из двух планет класса К. – Точно? – Точно. Орбита Марголии имела свои ограничения. Если Бальфур, как ты говоришь, тоже располагался в биозоне, он должен был находиться дальше от солнца. Так или иначе, подставив в уравнение Бальфур, мы можем сопоставить орбиты станции, спутника и Марголии. – Так вот почему орбиты не пересекались, – сказала я. – Именно. Требовалась четвертая планета. – Глаза Шары блестели: она обожала разговоры об астрофизике. – Пришелец явно имел большую массу. Подойдя достаточно близко к центральной звезде, он мог ее уничтожить, как случилось в прошлом веке с Дельтой Карпис. |