Книга Создатель ангелов, страница 13 – Стефан Брейс

— Меня всегда поражает, насколько они похожи друг на друга, герр доктор, — сказала она.

Доктор чуть поднял глаза и кивнул. Ирма невозмутимо продолжала:

— Они, должно быть, сильно изменились за это время, не так ли?

Он положил историю болезни на стол и снова кивнул.

— Они все еще похожи между собой? — настаивала она.

— Все еще похожи.

— И как они поживают, герр доктор? Мне кажется, я только что слышала, как кто-то из них кричал.

— Я думаю, фрау Манхаут собралась их искупать. Они этого не любят. И, естественно, сопротивляются. А что бы вы стали делать?

— Мне и объяснять ничего не надо. Подождите еще, пока они подрастут. Я так рада, что оба моих наконец-то живут самостоятельно. А сколько точно вашим мальчикам сейчас?

— Почти два. А скажите…

— Надо замочить в холодной воде, — перебила она доктора.

— Как вы сказали?

— Это пятно, — показала она на его белый халат, на левом рукаве которого было темное пятно величиной с монетку.

— Ведь это кровь? Пятно можно вывести, замочив на часок в холодной воде, а потом стирать при шестидесяти градусах. Разве фрау Манхаут этого не знает?

Он, казалось, смутился и потер высохшее пятно.

— Или это чернила? — теперь она показывала на авторучку на письменном столе. — Тогда надо взять кислоту или лимонный сок.

— Я передам фрау Манхаут, — сказал доктор, пытаясь соскоблить пятно ногтем.

— Не надо, вы сделаете только хуже, — строго заметила Ирма.

Рефлекторным движением доктор отдернул руку, потом снова выпрямился и начал машинально листать ее историю болезни.

— Так что вас беспокоит сейчас?

Но не успела она ответить или хотя бы придумать, зачем пришла, как откуда-то сверху вновь раздались звуки, на этот раз ужасный топот. Казалось, кто-то кувырком летит вниз по лестнице. Ирма и доктор посмотрели на дверь, ведущую в коридор, и в следующую минуту она распахнулась. В дверном проеме появилась фрау Манхаут. Она остановилась, крепко схватившись за дверную ручку, кровь прилила к ее лицу, женщина хватала ртом воздух. Рот кривился в гримасе, а глаза за стеклами очков сверкали от ярости.

Ирма сжалась на своем стуле при виде высокой фигуры, которая большими шагами двинулась в ее сторону. Она уже подняла руки, чтобы защищаться, но оказалось, что фрау Манхаут метила совсем не в нее. Она обошла вокруг стола и вплотную приблизилась к доктору, который вцепился в подлокотники кресла, как будто желая отодвинуться, если она вдруг бросится на него. Резким движением фрау Манхаут подняла вверх руку, наклонилась вперед и поднесла свой угрожающий указательный палец прямо к его носу.

— Если вы еще раз, — выкрикнула она, — еще только один раз тронете детей хоть пальцем, я заявлю на вас в полицию! Запомните это хорошенько, герр доктор!

Затем она резко повернулась и промаршировала вон из комнаты. Ирма Нюссбаум закрыла рот рукой, а доктор Хоппе, казалось, нисколько не смутился. Он поднялся с места, не успела Шарлотта Манхаут сделать и трех шагов.

— Фрау Манхаут, что вы имеете в виду? Я не понимаю, что…

Женщина замедлила шаги и обернулась.

— Как вы смеете! — закричала она. — Как вы только смеете делать вид, что ничего не случилось?

— В самом деле, фрау Манхаут, я…

Ирма переводила взгляд с фрау Манхаут на доктора Хоппе и обратно.

Она не знала, то ли ей убежать, то ли вмешаться, то ли держаться в стороне, и в это время в дверном проеме вдруг появились все три сына доктора, каждый с полотенцем на плече.

Лысые. Это сразу бросилось ей в глаза. Головы мальчиков были совершенно голые. На них не было ни единого рыжего волоска, из-за чего их и так огромные черепа выглядели еще больше. Сквозь тонкую кожу просвечивала густая сеть голубых сосудов.

— Как будто три огромные, прозрачные электрические лампочки, — рассказывала она потом своему мужу, который напрасно надеялся выудить у нее побольше подробностей, потому что, еще до того как Ирма смогла рассмотреть лица мальчиков, Шарлотта Манхаут уже подошла к ним, чтобы мягко выставить в коридор.

— Пойдемте, вам надо еще в ванну, — сказала она и, не удостоив никого больше взглядом, вышла из кабинета.

Ирма слышала, как она сказала детям, что все будет хорошо, и после этого наступила тишина. Доктор Хоппе, сидящий напротив, наклонился вперед и сцепил пальцы.

— Так чем я могу вам помочь, фрау Нюссбаум?

Его лицо не выражало никаких эмоций, как будто ничего не случилось.

— Нет, я не хочу!

Михаил громко хлопнул дверью ванной и, сложив на груди руки, остался стоять в коридоре. Фрау Манхаут крикнула ему с другой стороны:

— Михаил, не упрямься и иди сюда!

Она опять открыла дверь и поднялась на лестничную площадку. Михаил стоял у лестницы, готовый бежать вниз, если она подойдет ближе.

Бывало и раньше, что у них завязывалась борьба, когда надо было купаться, но такого сопротивления они еще никогда не оказывали.

— Мы сами, — сказал Рафаил, вставший вместе с Гавриилом в дверях ванной; он засунул руки под мышки, чтобы показать, что сегодня сотрудничать не намерен. Гавриил кивнул и добавил:

— Раздеваться, мыться, вытираться. Сами все можем.

Михаил кивнул с лестницы:

— Все сами.

— Ну хорошо, хорошо, — сказала фрау Манхаут. — Пусть будет по-вашему. Но только сегодня. Давай, Михаил, проходи.

Михаил вошел в ванную, два его братика последовали за ним. Фрау Манхаут покачала головой. Уже некоторое время назад дети вступили в такую фазу развития, когда хотели все знать. Почему это? Почему то? Зачем? Каждый ответ вызывал новый вопрос. В то же время они хотели попробовать делать все сами, хотя еще не все умели. Собственно говоря, ей надо было быть с ними построже, но у нее не получалось. Ей было их жалко. Вот в чем все дело.

Войдя в ванную, она увидела, что никто из мальчиков еще не начал раздеваться.

— Ну, что еще? — спросила она.

— Сначала чистить зубы! — вдруг воскликнул Рафаил и побежал к умывальнику, братья бросились за ним по пятам.

Они взобрались на скамеечки, чтобы достать до крана. Рафаил раздал зубные щетки, которые были у них того же цвета, что и браслетики.

В зеркале фрау Манхаут видела их голые головы. Она вспомнила, как несправедливо обвинила их отца, когда вдруг увидела, что у них нет волос, на следующий день после того, как им исполнился год. Она подумала, что он обрил их наголо для какого-то исследования или просто по собственной прихоти. Но оказалось, что волосы сами выпали за одну ночь. В качестве доказательства доктор Хоппе показал ей волосы, которые он собрал с подушек и положил в три полиэтиленовых пакета. Мальчики тоже подтвердили его рассказ.