Книга Средневековая история. Интриги королевского двора, страница 44 – Галина Гончарова

Август улыбнулся:

— Лилиан — умница.

— Август, скажите, это вы поспособствовали ей в приобретении такой чудесной вещи? — Пальцы скользнули по тонкому кружеву.

— Что вы, госпожа графиня. К сожалению, после отъезда Лилюшки в Иртон я не уделял ей достаточно внимания… в чем сейчас и раскаиваюсь.

— А я считала, что Иртон — это захолустье. Разве можно там найти такое чудо?

— Моя кровь. — Август просто расплылся в улыбке. — Госпожа графиня, скажите, мой зять не писал вам?

— Нет. А вам?

— Тоже.

— Странно.

Графиня и купец помолчали. Оба думали примерно об одном и том же. Если поток новинок из Иртона неожиданность для Джеса — что он скажет, когда узнает?

Первой молчание нарушила Алисия. Гадюка, да. Но вовсе не дура.

— Август… Вы разрешите мне называть вас так?

— Разумеется, госпожа графиня.

— Алисия. Мы все-таки родственники, хотя встречались всего пару раз.

— Вы вечно при дворе, моя госпожа, а мне здесь делать нечего.

— О да. Ваша стихия — море, корабли, Эдоард хвалил вас.

Вот так, скромно. Не король, не его величество. Эдоард.

Намекая на свою дружбу с королем и давая понять масштаб оказанной чести.

— Я польщен.

— Скажите, а мой сын…

Алисия спрашивала не зря. Эдоард последнее время (именно после письма графини Лилиан) сердился на Джерисона Иртона. А немилость короля к сыну плохо скажется и на самой Алисии. Женщина была умна. И понимала — если Лилиан Иртон с кем-нибудь и поделится, то только с отцом.

Август это тоже понимал. Но таиться от Алисии не посчитал нужным.

— Ваш сын, графиня, весьма своеобразный человек. У него творческий ум. В том, что касается бизнеса, он гений. Он нюхом чует товары, на которые будет спрос, он старается и вникает в корабельное дело… у него есть все. Ум, образование, способности, если ему интересно — он день и ночь просидит.

— Но это ведь не все, Август?

— Разумеется. Обратная сторона та, что он равнодушен к людям. Это хорошо заметно на верфи. Если человек ему нужен — использует. Не нужен — выкинет.

— Но…

— Разве не так везде? Так. Но у него это возведено в абсолют. Вот такой пример. У меня работал старый мастер. Давно работал. Уже лет сорок. Я старика ценил, поставил на работу полегче… Джес его выгнал.

— И что?

— А у старика семья. Сыновей бог не дал, так он троих дочерей замуж выдал. И его зятья тоже в нашем деле вертятся. И один зять хотел от меня уйти, а плотник он от Альдоная, и слава чуть дурная не пошла… Я вовремя вмешался.

— Джес бывает весьма резким.

— Часто в ущерб себе.

— Но ведь его дела идут успешно…

— Да. Но сам он только отдает распоряжения управляющим. А они уже крутятся по его приказам.

— Для этого тоже нужен талант.

— Нужен. Но ваш сын, графиня…

— Алисия.

— Алисия, ваш сын прискорбно пренебрегает людьми. Даже не замечая этого.

Вот так. Имя употреблено. Если хочешь — с тобоймы не враги. Но только с тобой. Джерисон Иртон, кажется, в список не входит.

— И вашей дочерью тоже?

— Лиля не жаловалась.

И опять Алисия прочла подтекст. Не жаловаться — не значит быть довольной и счастливой, ой как не значит. Не жаловалась — это демон, до поры до времени сдерживаемый в защитном круге. Это — затаенная обида.

Алисия знала женщину, которая никогда не жаловалась. Просто прятала синяки. А потом, в одну жуткую ночь, ее дом заполыхал ярким пламенем. Вместе с мужем.

Для Джеса ей такого не хотелось бы. Все-таки… да, по крови Джес не был ей сыном. По душе — тоже. Но он многое значил в ее жизни. Деньги, подарки, расположение короля… М-да. Ситуация.

— Лилиан весной приедет ко двору. И Эдоард просил меня взять ее под свое покровительство.

— Я тоже буду вам признателен, Алисия.

Серьезный взгляд зеленых глаз. М-да. Эта семейка не забудет. Ни зла, ни добра. Джес, болван, какая бешеная собака тебя покусала?! Неужели нельзя было договориться с супругой по-хорошему?

— Алисия, разрешите пригласить вас на танец?

«Старая гадюка» изумленно хлопнула ресницами:

— Меня? Август?!

— Вас, госпожа графиня. Хочу потанцевать с умной и обаятельной женщиной.

Этот комплимент Алисия оценила. А еще поняла, что ее размышления не стали тайной для Августа.

Джес, болван!!! Если дочь хотя бы отдаленно похожа на отца и ты ее разозлил… Голову оторву!!!

Нет! Эдоард оторвет! А я полюбуюсь. И поаплодирую!

Эдоард опаздывал на прием по очень простой причине.

Доигрывал с Ганцем партию в нарды. Тихо ругался про себя, но доигрывал. Вредная зараза прилипла, как ткань к ране. И он действительно отдыхал, передвигая янтарь по гладкой доске.

А заодно…

— Солеварня — это нечто восхитительное. Первая партия соли уже получена. Я опробовал — она ничем не отличается от каменной. Разве что чуть горьковата. Но это почти незаметно. Прибыль обещает быть королевской. Ганц, графиня Иртон это сама придумала?

— Да, ваше величество. Сказала, что глупо жить на берегу моря и солить суп за бешеные деньги.

— И давно?

— Когда я приехал, все уже было построено.

— Почему же Джес молчал об этом раньше?

— Со слов графини, ваше величество, я понял, что графа Иртона… простите меня за мою наглость…

Эдоард повел рукой, как бы подтверждая; что прощение дано. И бросил кости. Пять — четыре.

— Граф Иртон не интересовался ничем, кроме охоты.

— А сама графиня…

Бросок Ганца. Три — шесть.

— А она со дня приезда в Иртон была как в тумане.

— Этому были причины?

— Пока не знаю, ваше величество. При мне ничего не обнаружилось. Графиня обещала писать — и я тоже напишу ей, спрошу.

— Спроси.

Шесть — шесть.

Его величество закончил партию и поднялся из-за стола победителем.

— А еще наведайся к управляющему Джерисона Иртона и сообщи, что ни одно письмо в Иртон не должно уйти, если я его не видел.

— Слушаюсь, ваше величество.

Ганц раскланялся и ушел. Эдоард вздохнул, поправил корону перед изумительно прозрачным стеклянным зеркалом и отправился к гостям.

Жизнь продолжается…