Онлайн книга «Средневековая история. Интриги королевского двора»
|
Лиля кивнула: — Ага. Ясненько. И где вы их используете? — В храмах жрецы раскрашивают себе лица. — А в пищу? — Это святотатство. — А в курильницу? — Если только из лучших побуждений. Чтобы Кобылица смилостивилась. Тьфу! «Следственный комитет» заседал уже два часа. Лиля, Тахир, Джейми, Рашад и два его капитана, имен которых Лиля пока не выучила. Лонс и Тарис для полноты картины, пастор для благолепия, Мири у мачехи на коленях, две собаки в углу. Двое вирман у дверей. Звали еще и Хельке, но ювелир отговорился занятостью. Почему-то он не любил ханганов. И вся компания пыталась прояснить вопрос: как?! Но пока решения не было. Киноварь — это однозначно. Но курильница — это поддерживающие дозы. А исходники? Кто травить-то начинал? Рашад тоже всерьез задумался. Сулан вообще не состоял при дворце. Или как это правильно — в дворцовом штате? Это место ранее занимал Тахир. Но мужчина клялся и божился, что никогда не давал никому киноварь. Еще не хватало! Нет, он пробовал ею лечить кожные болезни, добавляя в мази, но получалось через два раза на третий, и он забросил эту идею. А уж чтобы в пищу подмешивать или как-то еще? Нет уж. Видел он жрецов при храмах. Из старых. И решил, что не так уж это вещество безобидно. Изучить свойства? Ну… может, и стоило бы. Но его интересовала медицина. Травы. И вообще, нельзя объять необъятное. Тут Лиля полностью была с ним согласна. Либо — либо. Или ты практик, или исследователь. По нынешним временам — именно так. А ставить опыты на больных… простите, совесть замучает. Или не лечи, или не издевайся. Как ни странно, первым додумался Джейми. — Ваше сиятельство, — тихо окликнул он Лилиан, — а эту кровь можно так легко достать? Я ее ни разу не видел… Лиля затеребила косу. А ведь и правда. — Тахир-джан? — Лилиан-джан, это священное вещество. Купить его? Нельзя. А продавать — только в храмы. Иначе — святотатство. Рашад задумался. — Это надо писать. И повелитель… — А так подумать? У меня вот пастор… Пастор Воплер мягко улыбнулся: — Ваше сиятельство, это вы меня так жалуете. И то недавно. А в других приходах и того хуже бывает… Лиля почесала нос. — То есть во дворце Хангана нет храма? Мужчины дружно покачали головами. — А как же богу молиться? — не поняла Лиля. — Жены, наложницы, служанки… — А они ходят в городской храм. Один раз в десять дней, — ответил Тахир. — Для симпатии и любви — мало, — задумалась Лиля. — А вот если… знать бы точнее… — А есть варианты, ваше сиятельство? Ответил Лонс: — Самое простое — если у тебя брат служит в храме. Или кузен, дядя, племянник… короче, родственник. Тогда женщина могла знать и о свойствах ки… ва… — Киновари, — подсказала Лиля. — Вот. Полагаю, жрецы знают, что эта вещь приносит вред. — Так это же кровь из раны Кобылицы, — пожал плечами Тахир. — Было бы удивительно, приноси она пользу. От такого только зла и ждать! — А жрецы… — Это чтобы мы не забывали о несовершенстве мира и не гневили Кобылицу. Лилиан-джан, я вам потом расскажу о тонкостях нашей веры, ладно? Лиля согласилась. Итак, в текущих данных задача решения не имела. Тахир как-то не интересовался родственными связями жен Хангана, Рашад тоже… оставался только один выход. Спросить у самого наследника. Амир был в сознании. Сиделка рассказывала ему какую-то балладу и кормила с ложечки взбитым белком, а он слушал, стараясь не морщиться от боли. И явление всей компании воспринял с удивлением. Слово дали Рашаду, как самому внушительному. — Господин, мы выяснили, как вам давали яд. И знаем, что это. Но не знаем — кто. — Вот как? Рашад вкратце рассказал о курильнице, о сделанных выводах… Амир задумался. Потом покачал головой: — Не знаю. Это надо писать письмо… я не слишком интересовался отцовским гаремом… — Ну еще бы, — мрачно фыркнула Лиля. — Какому настоящему мужчине могут быть интересны бабские дрязги и сплетни? Доходить начинает, когда едва в могилу не сведут. А до некоторых и не доходит. Мальчишка густо покраснел. — Ваше сиятельство! — возмутился Рашад. Лиля отмахнулась. — Ладно. Пишите письмо, господин дин Дарашшайя. И пусть ваш повелитель разбирается со своими кобылицами лично. А теперь оставляем палату. Больному вредно такое количество народу. Джерисон Иртон, между прочим, потомственный граф, галантный кавалер и дамский угодник, стоял посреди комнаты и матерился, как кузнец, который на ногу себе наковальню уронил. Наверное, он бы продолжал это делать еще долго, но в комнату вошел Рик. — Ты чего? Вместо ответа ему в руки полетел свиток. Рик поймал. Пригляделся. Печать Ханганата. Интересно. — Твои торговые… — НЕТ! Рявканье было такой силы, что Рик немедля развернул свиток. Пробежал глазами раз. Другой. Третий. И тоже выругался. Свиток был лично от Хангана. Лично. А по традициям Ханганата Великий там царь и бог. И ясно солнышко. И писать какому-нибудь графу? Это примерно как Эдоард решил бы пообщаться с чистильщиком каминов. Письмо было коротким. Но и такое… «Ваше сиятельство. Сим письмом извещаю вас, что мой старший сын и наследник отправлен на лечение в графство Иртон. Будьте любезны, отпишите своим людям, дабы те не паниковали, а встретили мальчика и оказали ему всю необходимую помощь. Вашему правителю я напишу отдельно. Если мой сын умрет, я не стану винить вас. Если же выздоровеет — моя благодарность будет безмерна». Подпись. Печать Хангана. — Что за бред? У тебя в Иртоне святой чудотворец завелся? — Ни… и… чудотворцев! — рявкнул Джес. — Я вообще ничего не понимаю! — Да уж. Если там твою жену едва не угробили… — Жену… — Джес на миг задумался, а потом бросился к шкатулке с письмами. — Вот! Жену! «…Это подтверждает знаменитый лекарь, волей судьбы посетивший ваш замок. Полагаю, вы слышали про Тахира Джиамана дин Дашшара?..» |