Онлайн книга «Ледяная трилогия»
|
– Кратово? – Боренбойм посмотрел на его кепку. – Новорязанское шоссе… Отвези в Москву, друг. Сто баксов. – Так. Отошел от машины! – зло ответил водитель. – Или до милиции… то есть до Рязанки… до Рязанки подвези! Водитель захлопнул дверь. «Нива» резко тронулась. Боренбойм отпрянул в сторону. Машина свернула за угол. Боренбойм посмотрел на карточку: – Блядь… дары волхвов… и с пин-кодом! Туфта, сто процентов. Спрятал карточку в бумажник. Сунул его в карман. Пошел по улице. Мимо заборов и темных дач. Ежился. Сунул руки в карманы брюк. В окнах одной дачи горел свет. Возле глухих ворот была калитка. Боренбойм подошел к ней. Дернул. Калитка была заперта. – Хозяин! – крикнул он. В доме залаяла собака. Боренбойм подождал. Никто не откликнулся. Он крикнул еще раз. И еще. Собака лаяла. Он зачерпнул мокрого снега. Слепил снежок. Кинул в окно веранды. Собака продолжала лаять. Никто не вышел. – И не князя будить – динозавра… бля… – Боренбойм сплюнул. Двинулся по темной улице. Улица стала сужаться. Превратилась в грязную тропу. Зеленый и серый заборы сдавили ее. Боренбойм шел. Тонкий ледок хрустел под ногами. Вдруг тропа оборвалась. Впереди оказался резкий спуск. Грязный. С водой и снегом. И смутно виднелась неширокая река. Черная. С редкими льдинами. – Кончен бал, погасли свечи, fuck you slowly… Боренбойм постоял. Поежился. Повернулся. Пошел назад. Поровнялся с освещенным домом. Слепил снежок. Подбросил в воздух. Пнул ногой. И вдруг зарыдал в голос, по-детски, беззащитно. Побежал, рыдая. Вскрикнул. Остановился: – Нет… ну не так… ооо, мамочка… ооо! Мудак… мудак ебаный… ооо! Это просто… просто… мудак… Высморкался в ладонь. Всхлипывая, пошел дальше. Свернул направо. Потом налево. Вышел на широкую улицу. По ней проехал грузовик. – Эй, шеф! Эй! – хрипло и отчаянно закричал Боренбойм. Побежал за грузовиком. Грузовик остановился. – Шеф, подвези! – подбежал Боренбойм. – Куда? – пьяно посмотрел из окна водитель: 50 лет, грубое желто-коричневое лицо, кроликовая шапка, серый ватник, сигарета. – В Москву. – В Москву? – усмехнулся водитель. – Ёптеть, я спать еду. – Ну, а до станции? – До станции? Да это ж рядом, чего туда ехать-то? – Рядом? – Ну. – Сколько пешком? – Десять минут, ёптеть. Иди вон так… – Он махнул из окна грязной рукой. Боренбойм повернулся. Пошел по дороге. Грузовик уехал. Впереди показались фары. Боренбойм поднял правую руку. Замахал. Машина проехала мимо. Он дошел до станции. Возле ночной палатки с напитками стояли белые «Жигули». Водитель покупал пиво. – Друг, слушай, – подошел Боренбойм. – У меня большая проблема. Водитель недоверчиво покосился: 42 года, высокий, упитанный, круглолицый, коричневая куртка: – Чего? – Мне… надо тут дом один найти… я не запомнил номера… – Где? – Тут… тут рядом. – Сколько? – Пятьдесят баксов. Водитель прищурил заплывшие поросячьи глазки: – Деньги вперед. Боренбойм автоматически достал бумажник, но вспомнил: – У меня нет наличных… я заплачу, заплачу потом. – Не канает, – качнул массивной головой водитель. – Ну, погоди… – Боренбойм тронул грязной рукой свою щеку. Потом снял с левой руки часы: – Вот, часы… швейцарские… они тыщу баксов стоят… понимаешь, на меня напали. Поедем, найдем их. – Не играю в чужие игры, – мотал головой водитель. – Дружище, ты в убытке не останешься! – Если напали, иди в милицию. Тут рядом. – На хер мне нужна милиция… ну в чем проблема, тыща баксов! «Морис Лакруа»! – тряс часами Боренбойм. Водитель подумал, шмыгнул носом: – Не. Не пойдет. – Фу, блядь… – устало выдохнул Боренбойм. – И что ж ты такой неполиткорректный… – Огляделся. Других машин не было. – Ладно. Я их потом найду… Ну а в Москву хотя бы можешь отвезти? Дома я тебе дам рубли или доллары. Что хочешь. – А куда в Москве? – Тверская. Или нет… лучше – Ленинский. Ленинский проспект. Водитель прищурился: – За двести баксов поеду. – О’кей. – Но деньги вперед. – Блядь! Но я ж тебе только что сказал – меня ограбили, напали! Вот залог – часы! Карточки могу тебе кредитные показать! – Часы? – Водитель посмотрел, словно увидел часы впервые. – Сколько стоят? – Тыщу баксов. Тот засопел скучающе, вздохнул. Взял. Посмотрел. Сунул в карман: – Ладно, садись. Крысиное дерьмо 03.19. Ленинский проспект, д. 35 «Жигули» въехали во двор. – Минуту подожди. – Боренбойм вылез из машины. Подошел к двери подъезда № 4. Набрал на панели домофона номер квартиры. Долго не отвечали. Потом сонный мужской голос спросил: – Да? – Савва, это Борис. У меня проблема. – Боря? – Да, да. Открой, пожалуйста. Дверь запищала. Боренбойм вошел в подъезд. Вбежал по ступеням к лифту. Поднялся на третий этаж. Подошел к большой двери с телекамерой. Дверь тяжело открылась. Савва выглянул из-за нее: 47 лет, большой, грузный, лысоватый, заспанное лицо, бордовый халат. – Борьк, чего стряслось? – сонно щурился он. – Господи, где ты извалялся? – Привет. – Боренбойм поправил очки. – Дай двести баксов с таксистом расплатиться. – Ты в загуле? Тебя что, отпиздили? – Нет, нет. Все серьезней. Давай, давай, давай! Они вошли в просторную прихожую. Савва отодвинул панель полупрозрачного платяного шкафа. Полез в карман темно-синего пальто. Достал бумажник. Вытянул из него две стодолларовые бумажки. Боренбойм вырвал их у него из пальцев. Вышел. Спустился вниз. Но «Жигулей» не было. – Тьфу, блядь! – Боренбойм сплюнул. Прошел за угол дома. Машины нигде не было. – Временами дико сообразительный народ… – Он зло засмеялся. Скомкал купюры. Сунул в карман: – Fuck you! |