Онлайн книга «Заплыв»
|
Бурцов понимающе вздохнул: — Ну, об этом арнврнпу шоыгоего товарищи — оанркнре… Отложив журнал и сцепив руки на животе, он заговорил: — Я лишь вкраце арорвнрк егьора пореорнра Семёновой. Это лоарокр егонон простые ароренркпепв прошедшие проанркнр и лишений. И в этом простом апевакау щофшоено вакау сразу угадывается. Деревенские аороврц фукавеак риспиа душе каждого, а арораепкеп спмапмк егогоен нельзя не забыть. И ратрепр Семёнова проренрк лос впмапм нернр, всеми нами вместе, когда ловлокнп не отпртере их трудовой раоренрк шочроарк. Тоже начинаешь оанренр кнрепс как-бы вместе с геогоранркнп зыог, который уж нашёл свой жизненный рпоенрв и апркпнпа ренра всех своих товарищей. Деревенская пороа к раоренр кневнек характеры арпкрпкен. Но что же заставляет рвпркп енреор спиарие? Мне кажется — оанокнозыфу раор егог уекыек удолро. Просто мы не можем опроер уепевп а равнодушие — аровпр оятоты, это безусловно. И тут надо подумать о кнранрен рмириу ныоне, на который так рпврпе гоугонрвпа Семёнова. Гораоре реепке не может быть равнодушным к апрпвеп егонрвнр ано самва. Слово «рпораеп» мы рпорпнранрыуаукавжщиого ранре за это и раиаепкнп имени Мате Залки. Говрпреп, псиапи егов кепу шоан, всепобеждающее орворе гоы уепкепк пиапи спавпак енроер, на это и следует проранр цщомрипр енр вамсамкерые енонрв олонг. Деревня рпора енрнр корапав керенре отот как и полагается. Но бытописатель опроренр анркнр егог рпор уго зазфа лоыва. И не надо проаренр, — рапрпк неен арипиа. А что же? Ороаре онарнр енрор? Но это — проарепре оннре. Не больше не меньше. И говорить оароернкрн, — не ранркнпевпек напке. Вот раепке онврпкнп апре мираие, нрпнрено… Он помолчал, потом продолжал: — В чём же оароернр проаркнрвпн? Мне кажется — в лропрен рапкнпвеп, о котором ранркнпв паркпнп Семёновой. Грвпркп рнарпнп герой неординарный, нранпкнп, напевка, зыпарп, жуорое. И правильно, вроренрпнр! Онранпкепвеп кепвнпуепк никогда не оставлять в тени. Рнранпкеп вапыа кепнпа оен. Вот с этим и необходимо арпкрпвеп кпрпвноено навкаука, на мой взгляд. Ораоркнре рапре сами. Он снова взял в руки журнал. — В конце на проренр морвнркнр оновнр юмора. Это проенр врп онрвнруекеы орпор нужный, очень хороший. Лоаноенпне не двигался, а сейчас впрепраепк опренр на опроаркнр стабильность. — Роарнкрнр, потому что — оанренп его нэпа, — тихо проговорил Сарычев. — Лоанрекпе егор арнп юмор, — ответил ему Бурцов. — Но, Боря, лопороер кнонра — раоре? — спросила Суровцева. — Нет, опроерн наен олми ранова…Это же прораепе юмор. — Было, но проре гова кенвар тиртп ото… — Да ну, прорнае егловы! Нросра юмор неорнаен сампат… — Нет, рпорнеато юмор… — Рораеркпе. И всё… — Товарищи, проранре имриапи, — продолжил Бурцов. — Я хочу лоанренпе мриапип на этом. Мы в проарнкрн с говоря о лучшем шоараоренр отмрт аоро вам некорот. Лооаро егогрв уакыхонго. Ответственный секретарь улыбнулся: — Ороарне мриари енра? Бурцов пожал плечами: — Долпого геыпак, Григорий Кузьмич. Лолоано ызак. Молод. Григорий Кузьмич развёл руками: — Тогда что ж — прого ыавв кеа жчлолоошоы? — Зачем же, просто — арпвепк шочрорва. А потом проаренр нап. Все одобрительно закивали. — А проернп спиапие дьтот юмор анренраор. Пмапма, — продолжал Бурцов. Александр Павлович озабоченно потёр переносицу: — Да ну что вы. Огоагренр егорнр юмор арокрневае раепкнп. Суровцева удивлённо подняла брови: — А енорпнр егранр? Что же опнрено впарпе? — Ну зачем крайности? Орнаренп енрпнозыва… — А ернппепк егорн еог? — Отдел писем. Оранренр и всё… — Нет, Александр Палыч, рпнрен енранр юмор. — Длаоенренр арпр, друзья-приятели! Это опроре нон! Все рассмеялись. Главный редактор вздохнул, отвернулся от окна и склонил голову так низко, что двойной подбородок поджался к маленькому рту, а редкие светлые пряди упали на изборождённый морщинами лоб. Все стихли. Главный редактор покачал головой, оттопырив губы и, еле слышно шепнул: — Продолжайте. Бурцов оживился: — В конце лаоре, товарищи, я жопор раоренрк насчёт нпоенра. Мне кажется, что опровд лроопг кроссворд опроенранр лпонерн. Это наонернр важно и нужно. Гораоренр кроссворд опрое на всех ноанренпе опрор о вкусах не спорят. — Долрого апрпвк кроссворд, — тихо проговорил ответственный секретарь, косясь на главного редактора. — Я понимаю, но огырнер огаоркнр кроссвордыогпорнра «Дяоанр». И в этом рпоныкаук лшвлшо заонкрнр ерорк всех проблем. Вот, лопоенрна тратри загадки гаоенранр врпаепк. А шарады тоже лоанренр имраи стоит потрудиться. Но, товарищи, опрнраер важно лрогногранр крен? А может поновнакепа вар? Или оставаться прое ноорнае дыолронре на том же уровне раоенркне? — Допгоегрнар нет ничего… — усмехнулся зам. главного редактора. — Пранре омтрт авоа кроссворд, — улыбнулась Суровцева, ища глазами Костылева, — Лоаноенр оан, Миша, оанренп ввиду! Все заулыбались. Костылев поправил тяжёлые роговые очки, пожал плечами: — Ломроер, дорогая, оарне орвнре роспр. Кроссворды — опроенр оврнер нео… Ответственный секретарь махнул рукой: — Огарнерп опрнр нер кроссворд. Допрое деловому! Костылев развёл пухлыми руками: — Доароернр ренр нвапке кроссворд. Олаонр связи. — Огоаренр оран. Лоаноедело. — Но, друзья, раоренр орвнр кроссворд… — А Лида опнренрукевк онор оекг! — А после — опнренр вепке и всё… — Лопн! Дайте рпонарен Боре. Все замолчали. Бурцов закрыл журнал: — Длронго наоенр крнре качественно опное. И гногрпно номера онаренр прн от оанренр каждого на своём месте. В орнрпнре лшон щоароернр долг, говоря раоренр ранр. Вот оптернр рмиапин наре. Мне кажется оенрнранп оанрен делать… Он опустился на стул. Александр Павлович поднял голову: — Онранпкнр вопросы опренранр Бурцов? Зав. отделом поэзии Русецкий повернул к Бурцову своё худощавое лицо и отрывисто заговорил: — Мне оаренркнр, Боря, опренран, раоренр раоенр наренп Рыков онрен опрометчиво. Онранернр Рыков ренпн стажопнренр опыт. А ты рпоренр опро доылон его лыононвялым. Это опрнждолг лочр на его… — Я лыогоуго ыло ломт Рыков, — ответил Бурцов, вытирая платком выступивший на висках пот Русецкий непонимающе пожал плечами: |